Я повторюсь, с американцами у нас давняя и постоянная связь. С Россией — время от времени. У нас нет и никогда не будет таких отношений с Россией, как с Соединенными Штатами. Но нельзя не учитывать присутствие России на Ближнем Востоке, ее влияние и интерес к ближневосточным проблемам. Россия должна быть в курсе всего, что происходит, поскольку это может отразиться на их стратегическом военном присутствии в Сирии.
Теперь о том, что касается самих отношений между Израилем и Ливаном. Мы часто слышим сообщения ООН: «На границе растет напряженность. (Имеется в виду граница между Израилем и Ливаном, так называемая голубая линия вокруг нее.) В какие-то моменты воинствующие круги Ливана и Израиля угрожают друг другу открытием огня, и представителям ООН приходится вмешиваться». Что означают подобные сообщения? Могут ли конфликты перерасти в некое подобие Второй ливанской войны или нет?
Определим сразу: для того чтобы конфликт перерос в боевые действия, хотя бы одна из сторон должна быть в этом заинтересована. «Хезболла» не слишком заинтересована в военном столкновении. Еще меньше, чем «Хезболла», в этом заинтересованы хозяева «Хезболлы» — иранцы. Они не хотят на данном этапе военного конфликта «Хезболлы» с Израилем, слишком неравные силы. Израиль сегодня тоже не заинтересован в военном столкновении. Учитывая уроки бездарной Второй ливанской войны, Израиль не хочет против собственной воли оказаться втянутым в боевые действия. Поэтому Израиль старается приложить максимум усилий, чтобы ситуация не вышла из-под контроля из-за каких-то случайных действий, как это было во время Второй ливанской войны.
Раз ни одна из сторон не заинтересована — серьезный военный конфликт вряд ли случится.
Глава 19
Когда прекратится конфликт между арабами и евреями?
Я слышал, как некоторые аналитики утверждали, что ирано-израильское столкновение, предпочтительно с подобием Холокоста, нужно мировым банкирам для форс-мажора — списания долгов международным финансистам. Не думаю, что это свидетельствует о хороших умственных способностях этих так называемых аналитиков. Скорее, говорит об обратном.
В чем же настоящая проблема в отношениях между Израилем и Ираном? Израиль всегда был готов к любым переговорам с Ираном, проблема всегда была в Иране, не в нас. Для того чтобы Иран был готов вступить в переговоры, им надо перешагнуть через то, на чем они основывают свою политику по отношению к Израилю. Для начала хотя бы признать, что Израиль имеет право на существование.
У Израиля никогда не было никаких намеков или высказываний против Ирана как государства. Иранская цивилизация существует достаточно давно — почти 4 тысячи лет, — и всегда между евреями и персами были нормальные отношения. Со времен царя Кира у нас не было конфликтов. С иранским народом у нас нет проблем, насколько я могу судить, у них довольно теплое отношения к Израилю — даже лучше, чем в некоторых арабских странах. Проблема есть с нынешним иранским руководством. Эта проблема рано или поздно решится.
Конфликт между арабами и евреями представляет собой более глубокую проблему. Корни конфликта тянутся с того момента, когда евреи начали образовывать государство Израиль. То есть это не конфликт из-за неприязни между арабами и евреями, это конфликт из-за земли. Той ее части, которая называлась Палестина, а сегодня называется Израиль. Когда два народа претендуют на ту же самую землю, каждый говорит: «Это моя!» Вспомним притчу о царе Соломоне, когда к нему пришли две матери, и одна говорит: «Это мой ребенок», вторая говорит: «Нет, это мой ребенок». И царь решил, он говорит: «Хорошо, разрубим его пополам». Одна сказала: «Пожалуйста, разрубим пополам». А вторая сказала: «Нет, пусть она его забирает». Тогда царь сказал: «Ты мать!». То есть, вероятно, эта страсть, это желание обладать землей полностью, не считаться ни с кем — проблема, конфликт. На него наложились религиозные аспекты. Так всегда бывает: если столкновение между народами превращается в религиозную войну — это обостряет ситуацию. Так произошло и с нашим конфликтом. В начале века религиозный фанатизм чаще всего проявляли палестинцы, сейчас им отличаются и наши фанатики.
Объективно саудовская инициатива об урегулировании израильско-палестинского конфликта приведет к тому, что все арабские, все мусульманские страны признают Израиль и установят с ним дипломатические отношения. Я считаю, именно так решится вопрос. Решение вопроса без разделения территории неприемлемо прежде всего для меня и для многих других, потому что иначе еврейского государства не будет.
Зачем мы все начинали? Чтобы у нашего народа было его национальное государство! Объединение с пятью с лишним миллионами арабов на территории Иудеи, Самарии и в секторе Газа уничтожает последние шансы на национальное государство.
Другими словами, конфликт закончится, когда оба народа признают права каждого из них. Скажут: «Хорошо, у вас есть права и у нас есть права. Наши права сложились на этой территории, которое называется государство Израиль. Ваши права вы будете определять сами. Называете это Палестинским государством, присоединяйтесь к Иордании — как хотите». Именно такое решение вопроса и положит конец давней вражде. Я еще раз повторю: два государства, два народа, и каждый живет на своей взаимно признанной территории — вот решение конфликта.
Недавно мне задали вопрос: почему Израилю можно иметь ядерное оружие, а Ирану или Северной Корее нельзя? Ответ очень простой — потому что нам это удалось, а им нет. Вспомним, Израиль ни у кого не спрашивал разрешения на обладание ядерным оружием, которого, кстати, официально у нас нет. Никто нам такого разрешения не давал. Ни одна страна мира не спрашивала у других стран, можно ли им создавать ядерное оружие. Советский Союз не спрашивал, Китай не спрашивал, Индия не спрашивала, и Пакистан. Франция и Великобритания тоже не спрашивали. И их никто не спрашивал — зачем им ядерное оружие, против кого?
Глава 20
Помешают ли Израилю С-300 в Сирии?
Обстрелы Израиля продолжаются — в большем масштабе, в меньшем масштабе, о масштабах никто не сообщает, но то, что они продолжаются, общеизвестно. По этому поводу есть раздраженное заявление министра иностранных дел России господина Лаврова. Есть заявление министра экологии — господина Элькина, особо приближенного к премьер-министру Израиля. Он много лет ездил с премьер-министром в качестве переводчика и посвящен во многие тонкости политики. Речь шла о том, что, если нас заденут, нам придется уничтожить объекты, с которых производилось нападение. И на фоне таких резких заявлений становится известно, что встреча премьер-министра Израиля Нетаньяху и президента России Путина в Париже не состоится.
Об этом стоит поговорить поподробнее. Я знаю, Нетаньяху просил встречи. Ответ был таким: «Да, мы согласны. Когда встреча будет подготовлена, мы вам сообщим». Что это означает на языке политики? Дело в том, что любая официальная встреча должна быть посвящена решению каких-то проблем. До последнего времени премьер-министр Израиля и президент России на этих встречах устно договаривались о чем-то. Теперь Россия пришла к выводу, что устные договоренности с Нетаньяху немногого стоят, потому что Израиль свои обещания не выполнял. Права она или не права — другой вопрос, но Россия действует на основе своего понимания. И поэтому Россия считает, как они сами заявили: встреча будет, но она должна быть подготовлена. То есть как обычно готовят подобные встречи: перед этим прорабатываются вопросы и в отношении этих вопросов подготавливаются решения. Так проходят встречи на уровне глав государств. По крайней мере, проходили те, в которых я участвовал.
