Я сделала то же.
— Вкусно, — зачем-то сказала я и сделала глоток свежего кофе.
Он ничего не ответил, выражение его лица не изменилось, и я почувствовала себя дурой.
Доев, Рихард поставил тарелку в раковину и вымыл. Сам. А я опять смотрела ему в спину. На большом блюде лежали кружочки рулета из сухофруктов, в вазочке на столе — колотый тёмный сахар.
— Как твоя мама? — спросила, опять пытаясь нарушить молчание.
— Умерла четыре года назад, — спокойным, ровным голосом.
Я обхватила чашку обеими руками.
— Прости, — тихо, не зная, что ещё сказать.
— За что? — он поставил передо мной баночку с мёдом. — Ты не имеешь к моей матери никакого отношения.
Я глянула на него из-под ресниц. В душе поднялся протест, захотелось с горячностью возразить ему. Но я не посмела. Ард буквально пригвоздил меня к месту, едва я шевельнула губами. Когда-то его мама любила меня. Но он был прав — я не имею к ней отношения. Сейчас не имею. И это по большей части моя вина.
Глава 5
Рихард
Достав с заднего сиденья сумку, я захлопнул дверь внедорожника. Перехватил ремень.
— Рихард Эдуардович, — позади меня раздался быстрый стук каблуков.
Обернувшись, я едва не выругался. Ко мне поспешно шла высокая, холёная блондинка немного за сорок. Делать было нечего, пришлось задержаться.
— Мы с вами уже всё обсудили, Валентина, — проговорил сухо, когда она подошла. — Я дал вам контакты. Что вы ещё хотите?
— Пожалуйста, — она вцепилась в мою руку. — Я прошу вас, Рихард, — подошла ещё на пол шага. В её голосе зазвучали слёзы. — Я уже проиграла одно дело, поймите. Больше рисковать не хочу. Тёма, он… — подошла вплотную. — Он не сможет без меня. А я без него не смогу. Как я буду жить без моего мальчика?
Я смерил её взглядом. Не похоже было, чтобы она пыталась разжалобить меня. Её большие серые глаза влажно блестели, ярко алый рот кривился. Эта женщина была однозначно не из тех, что умели красиво плакать. Под левым глазом её чернела тушь, шёлковый шарфик перекосился и свисал почти до бедра.
— Приведите себя в порядок, — отцепил её руку. — Я вам уже сказал: я не возьмусь за ваше дело.
— Прошу вас, — она опять схватилась за меня. На сей раз за моё пальто. — Сколько? Сколько нужно, чтобы вы передумали? Миллион? Два? — она говорила почти шёпотом и очень быстро. Её бедро соприкоснулось с моим. — Я на всё готова, только верните моего мальчика, — прижалась откровенно и заглянула в глаза. — На всё, Рихард.
— Перестаньте, — процедил, отталкивая её. — Оставьте это для своего бывшего мужа. Может быть, тогда не придётся разбрасываться деньгами.
Она отчаянно замотала головой. Прижала узкую ладонь ко рту, глуша рыдания. Её завитые локоны задрожали, запрыгали.
— Он не вернёт мне его, — всхлипнула, убрав руку, и опять замотала головой. — Он ему не нужен, понимаете?! Он это специально. Чтобы сделать мне больно. А мой мальчик ему не нужен.
Я поморщился. Вчера эта пропахшая французским парфюмом разводница пришла ко мне в офис. Я послал её ко всем чертям, но она оказалась настойчивее других.
Сейчас мне нужно было одно — расслабиться. Раз десять по дорожке туда-обратно, и меня должно было хоть немного отпустить. Потом — с вышки и снова десяток кругов по дорожке. Но сперва нужно отделаться от этой настырной истерички.
— Свяжитесь с кем-нибудь из тех, кого я вам порекомендовал вчера. Откуда вы вообще узнали, что я здесь?
— Мне сказала ваша помощница, — помолчав, призналась она. — Пожалуйста, только не ругайте её. Я её очень просила. Она ни при чём.
Вот же продажная тварь! Завтра же вылетит со своего места, как пробка из бутылки. Как эта сероглазая её просила, понять большого ума не требовалось. И ведь предупреждал суку, что моё личное пространство можно нарушать только в крайнем случае. Этот к таким не относился.
— Мне порекомендовала вас подруга, — истеричка продолжала хвататься за меня. — Она сказала, что вы лучший. А мне нужен лучший, Рихард. Мне нужны вы, — её губы задрожали, опять искривились. — Любые деньги. Только верните мне моего мальчика.
Она смотрела на меня с надеждой. Да чёрт подери! Не отвяжется ведь. Нехотя я достал из кармана карточку и подал ей.
— Свяжитесь со мной завтра после полудня. Обговорим детали. Но учтите, Марина, это обойдётся вам дорого.
— Спасибо, — на последние слова она не обратила внимания. По её лицу потекли крупные слёзы, глаза распахнулись ещё шире, и она стала похожа на ребёнка. — Спасибо вам.
— Пока не за что, — бросил в ответ и быстро пошёл ко входу в спортивный комплекс, от всей души надеясь, что моя помощница не успела набить карман ещё десятком «очень просила», и мне удастся попасть внутрь раньше, чем в меня вцепится ещё несколько таких «Валентин». Достаточно с меня того хомута, который я сам себе повесил на шею. Крис, чтоб её! Какого дьявола я ввязался в это?! Какого, чёрт возьми, дьявола спустя столько времени?!
Доплыв до конца дорожки, я в очередной раз развернулся. Всплеск воды отразился от сводчатого потолка. Очередной круг, но лучше не стало. Проклятые мысли, воспоминания. Крис… Задница у неё действительно была так же хороша, как и в девятнадцать. Да и сама она почти не изменилась. Даже похорошела. Тело обрело округлые плавные очертания, волосы стали длиннее. Сука! Каждый раз, натыкаясь на её взгляд, я хотел сгрести её и, припечатав к стене, сделать нечто, за что бы потом возненавидел себя. Трахал её, а кровь стучала в висках. Сука! Сука! Сука!
Дорожка закончилась. Нутро царапнуло раньше, чем я почувствовал под ногами кафель. Резко повернулся.
Чутьё никогда меня не подводило, не подвело и на этот раз. Тряхнув головой, я усмехнулся уголком рта.
Неспеша доплыл до лестницы и, подтянувшись, вышел из воды.
— Решил пойти против меня? — встретил меня Афанасьев.
На нём был распахнутый пиджак, рубашка тоже расстёгнута на несколько пуговиц, но судя по испарине на его лбу, он бы предпочёл избавиться от этого хлама.
— Составишь компанию? — кивнул на бассейн.
— Не играй со мной, Агатов, — с предупреждением.
— Даже не думал, — взял со столика воду и сделал несколько глотков. Протянул ему. — По-моему, тебе нужно освежиться, — он проигнорировал воду. — Как знаешь, — осушил залпом и, смяв пластик, бросил на столик.
— Я ждал тебя.
— Я тебя тоже, — взял полотенце и перекинул через плечо. — Думал, что ты придёшь раньше. Ненавижу ждать.
