Враги северо-западных славян: польские конники эпохи Мешко I и Болеслава Храброго
Должно быть, эти «убаба-унана-вельтаба» и впрямь были весьма богатым и могущественным племенным сообществом, коль скоро они привлекали жадные взоры «римского» (согласно его официальному титулу, фактически же — германского) императора и успешно противостояли Мешко I, сумевшему подчинить своей власти все племена между Вислой и Одрой (или, по-немецки, Одером). Ясно также, где располагались места поселений «вельтаба» — в «болотистых землях» у Щецинского залива, к северо-западу от королевства Мешко.
В то же время вызывает большие сомнения утверждение мавританского автора (со слов иудейского купца и дипломата), что город славян-«вельтаба» имел двенадцать ворот. Обычно двенадцать ворот ведут к двенадцати дорогам и наоборот, в противном же случае — в таком количестве ворот нет никакого смысла. А городов, нуждавшихся в двенадцати воротах, в то время в той местности не было, да и быть не могло. Вероятно, Ибрагим ибн Якуб (а вслед за ним — и включивший его путевые заметки в свой труд Абу Убайд Абдуллах ибн Абдул-Азиз аль-Бакри) использовал числительное «двенадцать» как синоним слова «много», дабы показать величину города, имевшего много ворот. Такое делалось нередко до и после них. Пусть уважаемый читатель вспомнит, скажем, двенадцативратный град «Апокалипсиса». Или восторженное описание венецианским купцом и «земли разведчиком» Марко Поло «небесного града» Ханбалыка (современного Пекина) с его двенадцатью воротами и двенадцатью же сотнями мостов (не зря автора «Книги о разнообразии мира» прозвали «Миллионом»)…
Довольно странным представляется также месторасположение столицы племени «вельтаба» на самом берегу «Мирового моря», то есть, в данном случае — Балтийского моря, не соответствующее тогдашним обычаям и правилам закладки городов. Не говоря уже о том, что ранние поселения городского типа возникали только в районах с соответствующей экономической базой — в центре территорий, пригодных для земледелия и скотоводства, подобные населенные пункты строились в глубине материка, во избежание постоянно нависавшей над побережьями угрозы внезапных нападений с моря. Уже достигшие в указанное время процветания, важные центры морской торговли — такие, как Дорестад
[36], Хедебю (Хайтабу)
[37], Ральсвик, Менцлин, Волин («Волын» толстовского «Боривоя»), Трусо
[38] или «город готов» (по Адаму Бременскому) Бирка — были расположены в большем или меньшем удалении от морского побережья. Что не мешало летописцам именовать их «морскими» или «приморскими» городами. Так, например, Адам Бременский без тени сомнений называл в своей латинской хронике город Альдинбург (Ольденбург), расположенный — ни много, ни мало! — на расстоянии пяти километров от Кильского фьорда
[39] и в пятнадцати километрах от Любекской бухты, civitas maritime, «цивитас маритиме» (то есть «морским городом»).
Бирка
Что же касается вооруженной борьбы славянского племени «вельтаба» с польским князем Мешко I, то данный упомянутый Ибрагимом ибн Якубом факт позволяет ассоциировать «вельтаба» с жителями Волина, успешно отражавшими как раз в указанное время попытки польского князя, заключившего военно-политический союз с Болеславом Чешским, подчинить Волин своей власти. Не стоит удивляться и тому, что при дворе римско-германского императора Оттона I было сочтено уместным поведать андалусскому купцу о сопротивлении, оказанном славянским племенем «вельтаба» завоевательным поползновениям Мешко. Хотя бы потому, что саксонский граф Вихман II, противившийся проводимой императором Оттоном I политике централизации — или, говоря по-нашему, по-русски — «собирания» немецких земель — и заручившийся для этого помощью воинственных северо-западных славян, принял в конфликте с Мешко I сторону жителей Волина. В ходе этой вооруженной борьбы Вихман II был убит в 967 году, в котором волинцы потерпели окончательное поражение от поляков. Тем не менее, побежденные, похоже, все же сохранили на какое-то время свою самостоятельность.
Вполне достоверным представляется также сообщение, что вельтабская гавань была построена «из расположенных рядами древесных стволов». В ходе долгих и утомительных подводных раскопок, начатых в 1952 году, с использованием кессонов, польские археологи установили, что и причалы древнего Волина были укреплены расколотыми пополам и обтесанными дубовыми бревнами. Раскопки, продолжавшиеся до 1985 года, позволили сделать вывод, что длина волинских причалов составляла от двухсот пятидесяти до трехсот метров. Коль скоро это так, Волин-Волын был в IX–X веках крупнейшим портом на всем Балтийском побережье.
Не зря писал наш незабвенный стихотворец граф Алексей Константинович Толстой в своем поморском сказании «Боривой» о том, как датские морские грабители устремляли бег своих ладей «к башням города Волына». Им там явно было чем поживиться…
