Впрочем, в мясном рационе северо-западных славян, проживавших на открытой и равнинной местности, благоприятствующей разведению крупного рогатого скота, нередко большую долю занимала говядина. Поскольку мы ведем речь о целых столетиях, невозможно давать точные оценки. Однако совершенно ясно, что с течением времени доля костей крупного рогатого скота начинает служить все более четким и недвусмысленным показателем социальной дифференциации. По мере приближения культурных слоев к нашему времени, количество костных останков крупного рогатого скота в центрах городских поселений раннего типа возрастает, в то время как в пригородах и окраинных поселениях обнаруживаются преимущественно свиные кости. К аналогичным результатам приводит и сравнение костных останков, обнаруженных в укрепленных усадьбах славянской знати и селениях зависимых от этой знати землепашцев.
Столь же тесно связанной с ходом истории северо-западных славян, как свинья, нам представляется и лошадь. Конину употребляли в пищу только в крайне редких случаях — за исключением, возможно, культовых церемоний — и с течением времени все реже. Ведь славяне издавна очень ценили лошадей, всячески почитали их и даже поклонялись им. Вскоре на долю лошади, коня, выпала историческая роль, аналогичная роли зависимого земледельца, также «взнузданного» и «оседланного» феодалом. Лошадь несла на себе знатного воина, на конской спине велись чаще всего бои, и был установлен новый, феодальный общественный строй. Правда, тогдашние лошади были довольно-таки неказистыми — приземистыми, с крупной головой и широкой грудью, малорослыми (как и тогдашние злаки), ростом не выше нынешних шетландских пони, Да и вообще, домашние животные тех времен (за исключением, разве что, свиней), достигали значительно меньших размеров, чем современные.
Изображение коня на славянском украшении
Кроме свиней и коров, важнейшими домашними животными северо-западных славян были овцы и козы (как те, так и другие имели гораздо большее значение для обеспечения жителей мясом, чем лошади), а также куры и гуси. Вообще же, домашней птицы славяне держали сравнительно мало. Вероятно, это объяснялось тем, что тогдашняя популяция хищных птиц, лисиц, куниц и прочих любителей полакомиться домашними пернатыми значительно превышала их современную популяцию. Найденные при раскопках в ранних городских центрах северо-западных славян куриные клетки из ивовых прутьев служат очевидным свидетельством того, что городские жители охотно разнообразили свое питание курятиной и мясом прочей домашней птицы. Да и вообще они отнюдь не пренебрегали птицеводством. Что доказывается хотя бы значением яйца в славянских культах и обычаях. Кроме того, в число домашних животных, не в последнюю очередь в ранних поселениях городского типа, входили и кошки, ловившие мышей и прочих мелких, но оттого не менее прожорливых грызунов, грозивших собранным запасам продовольствия. Не могло ни одно домашнее хозяйство тех времен обойтись и без таких верных помощников, как пастушеские, дворовые и охотничьи собаки, крупные и сильные, судя по их обнаруживаемых при раскопках костным останкам. Ввиду необходимости бдительно охранять стада от разного рода хищников — четвероногих и двуногих — славяне, надо думать, планомерно разводили пастушеских собак.
Животноводство и птицеводство обеспечивало северо-западных славян мясной пищей, жиром, салом, молоком и молочными продуктами, яйцами, вьючными животными, тяглым скотом, лошадьми для верховой езды, кожей, шерстью, наряду с такими важными видами сырья, как кость, рог, щетина, перья, пух и многое другое. Дополнительными средствами удовлетворения материальных потребностей служили рыболовство (о котором еще пойдет речь далее) и, конечно же, охота. По всей видимости, в лесистой местности ежегодно проводилась загонная охота, регулировавшая количество дичи в районах, прилегавших к пашням и пастбищам.
На дичь северо-западные славяне охотились преимущественно с помощью лука и стрел, пращи, копья, рогатины. Использование ими других форм охоты — с помощью соколов, ястребов или кобчиков, посредством капканов, ловушек, ям, тенет, ловли птиц на прутья, смазанные отваром омелы, или других подобных методов — почти не подтверждается археологическими находками. Тем не менее, использование их славянами, весьма искушенными в охотничьем деле, не подлежит сомнению. Во времена, когда охота на благородную дичь еще не стала привилегией знати, охотники, несомненно, предпочитали охотиться на оленей, кабанов, медведей, лосей, туров или зубров; прочая дичь привлекала их гораздо меньше. Сегодня сложно со всей определенностью сказать, в каких масштабах они охотились, ради меха, на белок, куниц, колонков, выдр, ласок, бобров, волков, рысей, диких кошек и лис, поскольку этих и им подобных животных употребляли в пищу не всегда, а порой — и не целиком, в связи с чем их свежевали и разделывали прямо на месте, за пределами поселений. Впрочем, практика взимания, сразу же после выделения из среды свободных общинников, феодального правящего слоя, с зависимого населения десятины пушниной указывает на весьма раннее проявление стремления «тех, кто равнее других» (заимствуя крылатое выражение из бессмертного «Скотного двора» Джорджа Оруэлла), использовать дорогие меха как для обогрева, так и для украшения одежды.
Храмовый центр северо-западных славян Аркона (реконструкция)
Кроме того, за воротами Юмны наверняка охотились также на тюленей и на водоплавающих птиц, в особенности в пору, когда те собирались перед перелетом в больших количествах на побережье. Большое значение имело также упомянутое выше рыболовство. Причем, не только морское, но и речное и озерное, с помощью сетей, удочек, вентерей, острог и верш. Учитывая общеизвестную любовь славян к воде и водоемам — объяснявшуюся, впрочем, иными потребностями, чем сегодня), было бы странно, если бы этот легко доступный источник дополнительного и весьма ценного питания оставался бы ими не использованным. И в самом деле, археологи не раз обнаруживали при раскопках поселений северо-западных славян фрагменты рыболовных сетей, обрывки неводов, рыбьи кости, остатки других рыболовных снастей — например, искусно и тщательно изготовленные верши и т. д. Наряду с исчезнувшими, как это ни печально, к настоящему времени в указанных водах рыбами осетровых и лососевых пород, славяне ловили в них все виды рыб, водящихся там и по сей день. Насколько богатой была добыча рыболовов, явствует из результатов раскопок, при которых археологами были обнаружены костные останки карпов и щук длиной до полутора и осетров длиной до трех метров…
Сакральный золотой медальон северо-западных славян
В районе славянского укрепленного святилища Арконы археологи обнаружили даже остатки сельди длиной около тридцати сантиметров (из чего явствует, что речь идет об очень давних временах). По свидетельству Гельмольда из Босау, Аркона была крупным центром не только языческого культа, но и торговли сельдью, в котором ежегодно в ноябре собиралось множество рыботорговцев. Большинство этих купцов прибывало, вероятно, из земель, лежавших к западу от Лабы-Эльбы. В Арконе рыботорговцев ожидал богатый сельдяной ассортимент. Вряд ли кто-либо из них оставался недовольным или разочарованным предложенным им товаром. Накопившиеся со временем в «культурном слое» поселений северо-западных славян IX–X веков, расположенных далеко от побережья Балтики, и обнаруженные археологами остатки сельдей, наряду с найденными при раскопках прибрежных поселений фрагментами неводов, грузил и даже сетевых поплавков со знаками владельцев, позволяют предполагать, что регулярным рыболовецким промыслом славяне занялись очень давно. В Волине к указанному времени уже существовал рыбацкий поселок с собственным причалом. Кроме того, археологами были обнаружены остатки коптилен и крючья, с помощью которых развешивалась рыба для копчения или вяления.
