Он же, в отличие от нее, выглядел прилично: одет в джинсы и светлую футболку. Даже взъерошенные, как после сна, волосы добавляли ему привлекательности. Его же спутница была одета по-домашнему. Соня скользнула по ней удивленным взглядом и встрепенулась, когда к ней обратились:
– Все в порядке?
– Я кота ищу, – ответила она с вызовом, грубостью маскируя стыд.
– Не вернулся?
– Нет.
Мужчина вздохнул, сунул руки в карманы джинсов и тихо попросил:
– Возвращайся домой. Опасно разгуливать одной в такой час. Проводить?
– Я… Я сама, – запаниковала Соня, потому что к ним подошли и остальные. – Дом рядом.
Не дожидаясь ответа, она побрела прочь.
Незапертая калитка хлопала на поднявшемся ветру, грозя разбудить тетю. Досадная оплошность! Соня вошла во двор и чуть не вскрикнула от испуга, когда в желтом свете фонаря увидела фигурку. Незнакомый мальчик сидел на ступеньке крыльца и водил носком тапочки по бетонному покрытию.
– Ты кто? – спросила Соня, приближаясь к неожиданному гостю. Мальчик не отреагировал на вопрос, продолжая что-то вырисовывать перед собой. Худенький, со взъерошенным светлым хохолком, одетый в пижаму с покемонами, он казался беззащитным птенцом. Сердце сжалось от жалости, Соня присела рядом с мальчиком и осторожно коснулась его плеча.
– Ты потерялся?
Он дернул рукой, будто стряхивая прикосновение, и что-то тихо прогудел. Соня тяжело вздохнула: мальчик или немой, или не слышит. А может, то и другое. Что с ним делать? Откуда он взялся? Внезапно ей вспомнилась компания, с которой она повстречалась у леса. Женщина была одета в пижаму и выглядела расстроенной. Возможно, они искали этого ребенка! Соня вскочила на ноги, но за спиной уже распахнулась дверь.
– Кто тут? Сонька, ты? Чего не спишь? И калитка стучит! А это кто?
Тетя сонно щурилась и зевала, но, увидев гостя, мгновенно проснулась.
– Чей это мальчик?
– Не знаю. Пришел сам. Возможно, потерялся.
То, что она недавно встретилась у леса с компанией взрослых людей, Соня добавлять не стала: тетка примется ругать ее за ночную вылазку.
– Погоди-ка. Как потерялся? Мальчик, ты чей? Откуда пришел? Ты же не нашенский?
– Я думаю, он из туристического центра.
– Это ж далеко! – ахнула Арина. – Совсем без совести люди! Гуляют, а про дите забыли! Безответственные!
– Тетя…
– Что «тетя»? – вскинулась Арина, уперла руки в боки и широко расставила босые ноги. – Дите в пижаме мерзнет и по темноте один так далеко ушел, а родители… А ну пойдемте в дом! Нечего на бетоне рассиживать! Ты, Сонька, хоть кофту догадалась накинуть. А малец… Как тебя зовут?
Тетя взяла мальчика за руку, но тот испуганно выдернул ладошку и протяжно прогудел.
– Чего ты?
– Мне кажется, он не говорит. И, может, не слышит.
– Час от часу не легче. Сонька, принеси одеяло! Шоб не простыл, пока мы тут думаем.
Но мальчик, поняв, что Соня собирается уйти, вскочил и вцепился в ее руку. Так, держась за нее, он и вошел в дом.
– Веди его на кухню! – скомандовала тетя. – Чаем отпоим. Что ж делать-то, а?
– Мне кажется, его ищут, – осторожно заметила Соня.
– Кажется? А ну выкладывай, что знаешь!
– Ну… Я Ваську искала. Тут, рядом, далеко не уходила! И увидела на дороге взрослых. Двух мужчин, женщину и собаку. Женщина была в пижаме.
– Ишь, какая глазастая! Аж отсюда пижаму разглядела? – сощурившись, подловила тетя, и усмехнулась. – Сонька, выпорю, если будешь по ночам к лесу шастать! Мало ли тут негодяев!
Угроза выпороть, конечно, была пустой: Арина хотела казаться строгой, но в племяннице души не чаяла. Соня улыбнулась и виновато пожала плечами.
– Вернется твой кот, – смягчилась тетя и отвернулась, чтобы поставить чайник. Мальчик тем временем увидел забытую на столе бухгалтерскую книгу и радостно загудел.
– Ты хочешь что-то написать? – поняла Соня, сбегала в свою комнату и вернулась с карандашами и чистой тонкой тетрадкой. Арина, выставляя на стол вазочки с конфетами и печеньем, вполголоса размышляла:
– Что ж мне с этим мальцом делать? Ищут его?.. Соньку за туристами не отправлю, страшно девку в ночь гонять. Павла попрошу! Точно, Павла.
Тетя остановилась и громко объявила:
– Сонь! Напои мальчишку чаем! А я к Куницыным сбегаю. Снаряжу Пашу в гостиницу. Пусть на машине мальца отвезет. Если мальчик оттуда, наверняка там переполох.
Соня кивнула, а гость выхватил из коробки черный карандаш и быстро застрочил им на тетрадном развороте. Тетя поглядела на него, качая головой, и тихо пробормотала:
– Ишь как… Потерялся. Мамка наверняка уже от страха поседела.
– Мы-а, – промычал вдруг мальчик и поднял на Соню ясные голубые глаза. – Мы-а…
– Мы-а… Ну вот, а ты, Сонька, говорила, что он глухой. Все он слышит! Говорит только плохо. Сколько ж тебе лет? Тощенький какой, ключицы цыплячьи и шеенка, что у котенка. Не кормят тебя, что ли? Сонь, намажь ему бутерброд деревенским маслом! И буженины положи сверху толстый кусок. И сахару, сахару побольше в кружку. Господи, отдали бы мне этого мальчонку на лето, откормила бы так, что мать родная не узнала бы. Сонь, ну я побежала! Скоро вернусь!
Тетя накинула поверх сорочки шаль и унеслась в ночь.
– Как тебя зовут? – спросила Соня, когда за Ариной захлопнулась дверь. – Если не можешь сказать, напиши.
Но мальчик так увлекся рисунком, что не отреагировал и на поставленную перед ним чашку с чаем. Чуть склонив вихрастую голову набок, он увлеченно, даже с каким-то остервенением рисовал. Соня заглянула ему через плечо и с удивлением увидела спящую девушку. Мальчик вырисовывал ее черты лица, и Соня, забыв о конфетах, которые собиралась предложить гостю, тихо присела на стул. Ей случалось наблюдать за работой художников: на площади возле ресторана «Теремок» местные таланты рисовали портреты туристов или смешные шаржи, а кто-то продавал готовые пейзажи. Но она впервые видела, чтобы так рисовал ребенок. Сколько же ему лет? С виду – совсем маленький, худенький и невысокий, а взгляд – серьезный, как у взрослого. Возможно, сложение обманывает.
Мальчик накладывал быстрые штрихи-стежки, будто торопился выплеснуть на бумагу образ, который занимал его воображение. Красавица спала, закрыв глаза и чуть приоткрыв губы, и ее миловидное лицо показалось Соне знакомым. Но мальчик уже переключился на склоненного над спящей принца.
– Ты очень талантливый, знаешь? Это же Белоснежка? Эту сказку я тоже любила. Правда, думала, что эта история больше нравится девочкам…
Она что-то вполголоса бормотала ему, а мальчик будто прислушивался к ее голосу. Но их уютное уединение прервали вошедшие на кухню тетя и дядя Паша.
