– Что, ребята? Тоже крутые санки, да? – спросил Снежик, и олени согласно закивали, останавливаясь у окна Оле.
Мальчик спрыгнул на балкон и затащил за собой старые деревянные санки. В этот момент Рудольф присоединился к остальным оленям, которые с восторженными взглядами летали вокруг пожарной машины. Они прижимали свои влажные любопытные носики к окнам автомобиля, стараясь поподробнее разглядеть эти необычные сани.
– Ты идёшь? – позвал мальчик Снежика, всё ещё стоявшего на перилах балкона.
Но Снежик задумчиво покачал головой.
– Я не могу пойти с тобой, Оле.
– Но почему же? – спросил мальчик.
– Время пришло! Мне пора в дорогу, – ответил Снежик.
– В дорогу? – переспросил Оле, не веривший своим ушам. – Но… куда?
Тогда пушистик указал на тёмное небо:
– Наверх, высоко наверх.
– Но… – Голос Оле прервался. – Но что же я буду без тебя делать?
– Снимать штаны и бегать! И кучу других смешных вещей! – сказал Снежик и перевернулся вверх ногами, чтобы развеселить друга. Но, увидев перевёрнутые грустные глаза Оле, он сел на перила, вздохнул и повесил ушки.
– Не плачь, пожалуйста, Оле, – попросил пушистик, и глаза его тут же стали влажными. Он погладил лицо мальчика своими тёпло-холодными лапками, вытирая его слёзы.
Оле с удивлением заметил, как слёзы на лапках Снежика превращаются в пушистые белые снежинки.
– Давай сдуем их! – предложил Снежик. – Это приносит счастье!
– Можно, я загадаю желание? – спросил мальчик и хлюпнул носом.
– Ну, конечно, Оле, – ответил Снежик. – Желания можно загадывать в любой момент!
Оле и Снежик вместе сдули снежинки, и мальчик прижал к себе мягкого белого друга.
– Ёлки зелёные! Оле! Смотри! – вскрикнул пушистик, на груди которого ярко вспыхнуло нечто похожее на гладко отшлифованный бриллиант.
– Что это? – спросил мальчик.
– Новая ворсинка! – ответил Снежик. – Каждый раз, когда мы, снежики, привязываемся к кому-нибудь очень сильно, у нас вырастает новая, особенно красивая снежная ворсинка. Как тебе моя новая снежинка имени Оле?
– Очень крутая! – выдохнул мальчик, заворожённо разглядывая снежинку-ворсинку в форме кристалла, не похожего ни на один другой. Оле погладил густую, напоминавшую ворох снежинок шерсть Снежика и, почувствовав между пальцев бесчисленное количество тёпло-холодных, мягких как пух волосков, понял: ко всем этим детям Снежика однажды принесло снегом.
– Значит, ты меня не забудешь? – спросил Оле.
– Забыть тебя? Ну, Оле! Как ты можешь? О чём ты вообще говоришь!
– Подожди! – попросил мальчик и бросился в комнату. Он вернулся с маленьким иглу и привязанным к нему шнурком. – Вот, Снежик! Это для тебя!
– Для меня? – спросил пушистик и трижды подпрыгнул в воздух от радости. – Как здорово! Как круто! Как невероятно! Моё собственное иглу для сна! Ещё и со шнурком! Всегда мечтал о таком! Вот остальные обзавидуются!
– Остальные? То есть ты не единственный снежик?
– А то! Конечно, не единственный! Нас очень, очень много! – сказал Снежик, обвязывая один конец шнурка вокруг пояса и подпрыгивая повыше вверх.
– Снежик! Оказывается, ты умеешь летать! – закричал Оле, глядя, как его друг парит в воздухе.
– Ну, конечно! Я же снежик! Разумеется, я должен уметь летать! – ответил пушистик, раздулся посильнее и полетел высоко в небо с болтающимся на шнурке иглу.
– А что ещё ты умеешь? – не отставал Оле.
– Кувыркаться вперёд, кувыркаться назад, делать сальто вперёд и назад… – ответил Снежик и покатился по шнурку, как гимнаст, выступающий под куполом цирка.
– Это я уже знаю! – ответил Оле. – Но что ещё ты умеешь?
– Ещё много, много всякого разного…
– Круто!
– И ты тоже, Оле!
– Что? – переспросил мальчик, который уже почти не слышал Снежика.
Тогда пушистик сложил лапки рупором у рта.
– Ты тоже умеешь ещё много, много всяких разных вещей, Оле! Намного, намного больше, чем сам думаешь!
– Ты так считаешь? – спросил мальчик.
– А то! – ответил Снежик. – И не давай себя никому убедить в обратном, слышишь?
– Снежик?! – ещё раз позвал Оле. – Ты когда-нибудь ещё заглянешь ко мне?
– Очень может быть!
– Обещаешь?
– Обещаю! – крикнул Снежик. – Чмоки-чмоки в обе щёки!
– Чмо-чмо-чмоки в обе щёки, Снежик!
– Чмо-чмо-чмо-чмоки в обе щёки, Оле! Пока-покашечки! Всего хорошего! – И пушистик ещё раз помахал Оле.
Затем он сунул два пальца в рот и свистнул, призывая оленей, которые улетели уже так далеко, что казались Оле лишь тёмными точками в небе.
– Хо-хо-хо, подождите-ка, дружочки! Подбросите-ка меня немного наверх, а?
Оле ещё долго махал вслед Снежику и оленям. Так долго, что на небосводе остались лишь сверкающие точки звёзд.
– Всего тебе хорошего, Снежик! Я буду очень скучать по тебе, – прошептал Оле.
26
Госпожа Метелица
Бурные аплодисменты загремели под крышей школы имени братьев Гримм, как только упал занавес после показа пьесы «Госпожа Метелица».
– Браво! Браво! – кричали зрители. Родители Оле готовы были лопнуть от гордости.
– Наш малыш! Как же он это здорово придумал! – охнула мама.
– И дети говорили так чётко и внятно! – восхитился папа, который, конечно, больше всего следил за произношением.
В последнем ряду Хёко восторженно топал своими ботинками в виде лап снежного человека.
– Это лучшая рождественская сказка, какую я видел в жизни! И такая актуальная! – и он хлопнул по плечу папу Оле. – Вы заметили, как тонко дети с помощью печи и снежинок обратили внимание на проблему глобального потепления? Эти ребята беспокоятся не только о сохранении редких видов животных, но ещё и о защите окружающей среды!
