– Ну, конечно! А как же ещё? – ответил Снежик, и Оле разинул рот от удивления. Каждая мягкая, тёпло-холодная ворсинка была не похожа на остальные, и когда Оле присмотрелся повнимательнее, ему показалось, что он вглядывается в сияющее белизной море звёзд.
Мальчик погладил звёздную шёрстку на животе Снежика, который внезапно – ур-р-р-р – ужасно громко заурчал.
– Прости, – извинился Снежик, глядя голодными глазами на мальчика, который от страха чуть не выронил лупу из рук.
– Ты что, уже снова хочешь есть? – спросил Оле.
– А то! Мне же нужно охлаждаться! – сказал Снежик.
– С помощью еды?
– А то!
– Здорово! – ответил мальчик, ему в голову как раз пришла идея. – Подожди меня здесь! Сейчас вернусь.
Он принёс из ванной комнаты электронный градусник и, приложив к мягкому уху Снежика, измерил температуру.
– Минус девять градусов, – сообщил Оле, сверяясь с дисплеем на градуснике и удивляясь, что он вообще может показывать отрицательные температуры.
– Так, а теперь посмотрим… – сказал мальчик и вытащил из шкафа припрятанный между носков пакет с рождественскими сладостями. На прошлой неделе госпожа Вуссель прислала ему угощение на новый адрес: переулок Синичек, дом 13. Оле достал большого блестящего шоколадного Санту. Вообще-то мальчик хотел оставить его на потом, но ради исследований готов был пойти на определённые жертвы.
– Ням-ням! Обожаю шоколад! – зачавкал Снежик, откусив голову Санты. Температура друга тут же снизилась.
– Минус десять градусов! – изумлённо воскликнул Оле. Снежик продолжал с аппетитом жевать.
– Ух ты! – не мог успокоиться Оле. – Ты сам себя охлаждаешь! Минус одиннадцать… Минус двенадцать…
– При минус тринадцати я чувствую себя лучше некуда. Мне становится очень уютно. Идеально снежная температура! – сообщил Снежик, печально глядя на то немногое, что осталось от Санты: на серебристый фантик из фольги. – А у тебя есть ещё шоколадные Санты? Или хотя бы шоколадные пасхальные зайцы? Они бы тоже подошли!
– Я вижу вещи, которых не существует! Невероятно! – сказал Оле и протянул другу коричную звёздочку. – Кристаллический мех и охлаждение едой! Мне просто необходимо рассказать об этом дедушке Оттокару!
Мальчик бросился к телефону и поспешно набрал длинный номер, но не смог дозвониться.
– Эх, всё ещё не оттаяло! – вздохнул он.
– А что должно было оттаять? – спросил Снежик с набитым ртом.
– Телефонная линия дедушки Оттокара, – ответил Оле.
– А, дедушка Оттокар! – повторил Снежик и загадочно улыбнулся, будто бы вспомнив нечто очень приятное. И тут случилось кое-что совершенно невероятное: Снежик начал светиться от счастья, переливаясь сине-зелёно-жёлто-красно-фиолетовым, как волшебное полярное сияние.
– Вау! – воскликнул Оле. – Что это с тобой происходит?
– Что? – спросил Снежик.
– Ты только что светился!
– Ах, вот оно что! Ну, так это совершенно нормально!
– Нормально? – переспросил Оле и приготовился к новым сюрпризам, но тут в дверь позвонили.
– Ёлки зелёные! Это ещё кто? – спросил сам себя Оле и вышел на балкон. Но так как мальчик очень боялся высоты, и однажды маме даже пришлось снимать его с двухэтажной кровати Хунга из-за того, что у Оле закружилась голова, к перилам ему пришлось пробираться на четвереньках.
Внизу уже никого не было. Только оставленная тремя «Койотами» мерзкая надпись на снегу. Мальчик прочитал: «Оле лопух». И тут же понял, что нужно делать.
7
Лес монстров
– Хэй! Куда это ты собрался?! – закричал Снежик, прыгая вслед за Оле по пустынной улице.
– Иди обратно! – ответил мальчик, скорчив решительную мину и разворачивая свой проржавевший экспедиционный компас на запад-северо-запад.
– Окидоки! Я с тобой! – не отставал Снежик.
– Делай, что хочешь! – буркнул Оле, которому было не до разговоров. Он был целиком и полностью увлечён своим побегом.
За собой мальчик тащил на верёвке деревянные санки, на которых лежал походный рюкзак. Вокруг скакал Снежик. На санках дедушка Оттокар вырезал свои инициалы О.К., когда ему было примерно столько же лет, сколько сейчас было Оле.
Мальчик шагал всё дальше и дальше, мимо бассейна и магазинчика овощей и кебабов Инги и Измира, мимо странной автобусной остановки и через региональное шоссе. А потом и ещё дальше в направлении, которое указывала дрожащая стрелка компаса: на запад-северо-запад.
Когда они проходили мимо деревенского дома с вырезанными именами Эвальд Шультерншульц и Анно, 1928 год, Снежик запрыгнул на забор.
– Гав, гав! – задорно залаял он на лохматого дворового пса и почесал его за ухом.
Оле не повёл и глазом, и Снежик поторопился за ним.
– Ещё далеко? – уточнил белый пушистик, и мальчик кивнул так яростно, что помпон на его вязаной шапке задёргался.
– Ещё очень-очень, ужасно далеко? – спросил Снежик и запрыгнул на плечо к Оле.
– Ёлки зелёные, да! Ещё супер-пупер-мега-далеко! Мы же всё ещё находимся в Центральной Европе!
– А куда мы хотим попасть? – поинтересовался Снежик.
– Куда ты хочешь попасть, я понятия не имею, а я иду в Канаду! – раздражённо ответил Оле и молча устремился дальше через поле. Однако, достигнув края леса, он внезапно остановился перед камнем, на котором что-то было написано большими красными буквами.
Снежик спрыгнул на камень и посмотрел на Оле с предвкушением.
– Ура! Мы же сейчас сделаем остановочку на кофе? – спросил он.
Мальчик покачал головой.
– Лес монстров. Вход воспрещён! – прочёл он надпись на камне и сглотнул. – Хм-м-м… Возможно, нам лучше пойти в обход.
– Ещё чего! – возмутился Снежик. – Какие тут могут быть монстры? Это же ерунда! Я пойду первым!
