– Но почему ты здесь? В этой квартире?
– Потому что я в ней живу.
А могут быть другие причины?
– В смысле? – долетает до меня крайне озадаченное.
Я уже ничего не понимаю. Если он грабитель, к чему все эти расспросы? Зубы заговаривает? Но интонации очень даже естественные, и удивление не кажется поддельным. Продолжить разговор и посмотреть, что будет дальше? По крайней мере время потяну, хотя и непонятно для чего. Даже если пройдёт тысяча лет, чуда не случится, пусть даже совершенно маленького уровня «И тут она обнаружила, что, когда шла мыться, случайно прихватила с собой телефон». Потому что я и чудеса – понятия несовместимые. Обычно от судьбы мне достаются только неприятные сюрпризы, и там, за дверью ванной, находится один из них и ждёт от меня ответа.
– Что значит «в смысле»? – громко восклицаю я, не скрывая возмущения. – Я здесь живу. Это ты… ты что здесь делаешь?
– Ну-у, – едва слышно пробивается из-за двери, тянется, как гудок в телефоне, которого со мной всё-таки нет. Он остался в комнате на кровати, прикрытый небрежно брошенной мною футболкой. – Я тоже, – звучит уже громче и с нарочитой чёткостью. – Живу. Здесь. Точнее, собираюсь жить.
Собирается жить? Здесь?
И теперь уже я озадаченно выдыхаю:
– В каком смысле?
3
Женя
Дверь едва ощутимо вздрагивает, но я уже реагирую довольно спокойно: не отшатываюсь, а просто чуть-чуть отодвигаюсь. Тот, кто расположился с той стороны, скорее всего тоже упёрся в неё рукой, или даже прислонился, потому что следующие слова получаются ещё громче.
– Слушай. Может, выйдешь уже? Неудобно через дверь разговаривать, – произносит он весьма доверительным тоном и добавляет: – И не волнуйся, я отвернусь.
Мои щёки мгновенно вспыхивают. И не только щёки. Даже по спине пробегает горячая волна смущения. Потому что я сразу в красках представила, как оно могло выглядеть со стороны и какие вызвать мысли – моё эффектное появление.
Молчал бы лучше, не напоминал. Да я б и сама вспомнила. И, кажется, я перестаю его воспринимать не только как маньяка-убийцу, но даже как грабителя.
Это плохо? Означает, что я теряю бдительность и вот-вот поведусь? А он именно на это и рассчитывает?
Но разговор через дверь действительно уже напрягает. Рискнуть?
Опять приникаю к двери и громко интересуюсь:
– А если не отвернуться, если уйти? – повторяю с надеждой: – Уйти ты можешь?
– Хорошо, – мгновенно прилетает в ответ. – Уйду.
Да ладно! Вот так просто, стоило только попросить. И я уже почти выдыхаю с облегчением, но тут вдогонку предыдущим фразам раздаётся:
– На кухне подожду.
А я-то обрадовалась, что он уйдёт совсем. Ну да, чудес точно не бывает. В особенности в моём случае.
– Всё, считай, я уже ушёл, – звучит более приглушённо и определённо удаляется. – Можешь выходить. Я не смотрю.
Да что ж такое? Обязательно ему снова и снова напоминать? Я и так в курсе, а из одежды у меня по-прежнему только трусы и несколько полотенец – два поменьше и одно большое, банное. Заворачиваюсь в него как можно плотнее, беру с полки над раковиной ополаскиватель для полости рта. Он совсем жидкий, в отличие от шампуня и геля для душа, и супермятный. Думаю, если плеснуть им в глаза, эффект будет не хуже, чем от перцового баллончика.
Я на несколько секунд замираю перед дверью, прихватываю пальцами такую круглую фигнюшку на шпингалете, за которую держатся, когда его закрывают и открывают. Стараюсь сделать это совершенно бесшумно. А сердце, между прочим, то слегка обмирает, то опять слишком разгоняется.
А вдруг, как только я отопрусь, дверь мгновенно распахнётся и…
На всякий случай отвинчиваю крышку с ополаскивателя.
Шпингалет всё-таки негромко щёлкает, будто он сообщник и специально подаёт знак. Дверь не распахивается, но это ничего не значит. Тот человек мог притаиться за ней и ждать, когда я выйду. Осторожно приоткрываю её сама, напряжённо пялясь в увеличивающийся просвет, но ничего особенно так и не происходит. Тогда я посильнее толкаю дверь рукой, чтобы она до конца открылась, и я смогла увидеть пространство перед собой.
Ополаскиватель наготове!
Пусто. То есть вещи на месте, а никого постороннего нет.
Медленно выхожу, слышу, как на кухне начинает шуметь электрический чайник.
Ну ничего себе! Мало того, что припёрся незваным гостем, наплёл какой-то бредовой ерунды, ещё и распоряжается моими приборами. Хотя, опять же, не совсем моими. Чайник в квартире тоже уже был, хозяйский.
Взгляд натыкается на совершенно незнакомую мне огромную сумку, стоящую в прихожей. В такой запросто уместится расчленённый и плотно уложенный труп не слишком крупного человека. Мой, например. Но, похоже, сумка и так до предела набита. Надеюсь, не тем, о чём я подумала.
Проскакиваю в свою комнату, захлопываю дверь, приваливаюсь к ней спиной. Забываюсь и едва не роняю флакон с ополаскивателем. Кажется, из него всё-таки выплёскивается несколько капель, и комната наполняется освежающим мятным ароматом. Наверное, мне лучше побыстрее одеться.
Отбросив полотенце, я торопливо натягиваю шорты и футболку, и сразу становится немного легче – чувствую себя уверенней. И телефон теперь под рукой.
Позвонить в полицию? Или хозяйке Людмиле Алексеевна? Пусть объяснит, как такое могло случится. Неужели она сдала квартиру одновременно двум людям? Получила предоплату за три месяца и теперь…
А что теперь? Не скроется же она бесследно с нею, бросив квартиру? В чём выгода?
Или лучше всё узнать напрямую из первых уст, глядя в глаза. Кому? Действительно, кому?
Я знаю только голос. И пол – мужской. И больше ничего. Я ведь его совсем не разглядела.
Так может, выйти и посмотреть? Но, конечно, не только за этим. Поговорить по-нормальному, спросить, наконец-то разобраться, что происходит. С каждой минутой я всё больше уверяюсь, никакое это не ограбление, и не насильник-маньяк, а похоже, просто недоразумение.
Ладно-ладно-ладно. Сосредотачиваюсь, делаю несколько глубоких вдохов. Ополаскиватель, пожалуй, всё-таки опять прихвачу. Говорю себе «Женя, всё нормально! Вперёд!», резко разворачиваюсь, распахиваю дверь и решительно шагаю в коридор.
Да чтоб тебя! Опять чуть не натыкаюсь на него и опять вздрагиваю.
– Ты… ты… Да хватит уже меня пугать! – ору, не сдерживаясь.
Но на этот раз я успеваю его хорошо рассмотреть. Не совсем мужчина, в смысле – по возрасту, молодой парень. Наверное, мой ровесник, плюс-минус. Не сказать, что красавец, но вполне ничего. Если оценивать объективно. Но сейчас я далека от объективности.
4
Женя
