– Да у вас же постоянно так, – заметил Рома. – Я думал, тебе, наоборот, только так и нравится.
– Прикалываешься? – воскликнул Яр, выдержал паузу и добавил: – Я уверен был, она сама назад прибежит. Как обычно.
– Ну, видимо, не тот случай. Причина другая.
Он усмехнулся.
– Слушай, Ром, раз такой мудрый и проницательный, можешь объяснишь, чего ей надо. Звоню, она сбрасывает. Ну я задолбался и перестал.
– Могу и объяснить, – теперь уже Рома сам усмехнулся. – Приехать не пробовал? Чтобы не по телефону, а в глаза. Прощения повымаливать.
– За что прощение-то? – вознегодовал Яр. – Говорю же, я её бросать не собираюсь. Ну чёрт! Ну всякое же случается. Причём тут изменил?
Но Рома прервал его возмущённые вопли:
– Так ты приедешь?
– Приеду, конечно. Куда денусь? Только я сейчас в тренажёрке. Пар хотел сбросить.
– Ну вот вдвоём и сбросите.
Яр вздохнул, отчего телефон наполнился шумом и шипением.
– Но мне хоть в душ надо и переодеться. Выдержишь?
– Попытаюсь.
Стоило Роме вернуться в зал, как парочка резко куда-то засобиралась, сначала мужик, потом и Лида сползли с высоких стульев, вместе двинулись к выходу.
Да чтоб её!
Рома рванул не к стойке, за которой уже тоже потихоньку закипала Алиска, а следом, нагнал, ухватил Лиду за руку.
– Ну и куда ты?
Она развернулась, доложила, гордо задрав подбородок:
– В другой бар. Раз здесь меня обслуживать отказываются.
Мужик тоже развернулся, надвинулся, прищурившись, посмотрел напряжённо, исподлобья.
– Парень, ты достал уже. Не лезь не в своё дело. Иди работай, пока не уволили.
– Да я-то пойду, – откликнулся Рома, по-прежнему крепко сжимая Лидино запястье. – Только смотрите, оно вам действительно нужно, проблемы наживать? Вы в курсе, что она замужем? – спросил, глядя прямо в подёрнутые мутной поволокой глаза, добавил со значением: – Ещё и беременная.
– Ты чего несёшь? – выкрикнула Лида, дёрнулась, пытаясь высвободиться. – Отцепись от меня! Я не замужем. И не беременная.
Мужик выругался, не смущаясь, громко и сочно, по очереди прожог их неприязненным взглядом, вывел раздражённо:
– Да пошли вы оба! – и зашагал к выходу, бормоча себе под нос: – Дурдом какой-то.
А Рома потянул Лиду за собой.
– Идём.
– Отстань от меня! – потребовала она, и голос опять задрожал слезами. – Отпусти! Сказала же, я ухожу.
Но на этот раз его не тронуло, ничуть, ещё и досаду ощутил, смешно стало.
– Куда? Никуда ты не уйдёшь. Потому что меня там нет. А перед кем ещё ты можешь выделываться? Никто же другой не купится. Ну а купится, так тебе же дороже выйдет. Будто сама не понимаешь.
Ещё как понимала, перестала вопить и дёргаться, послушно поплелась следом, громко дыша и сердито раздувая ноздри. Рома довёл её до стойки, подтолкнул к стулу, распорядился:
– Садись.
Она опять послушалась, хотя и поджимала обиженно губы.
– Всё. Сиди здесь. Сейчас Яр приедет.
– Яр? – возмущённо выдохнул Лида, заёрзала на стуле. – Тогда я точно лучше пойду.
– Сиди! – разозлённо рявкнул он, опять всполошив разместившихся чуть дальше женщин где-то под сорок. Те уставились удивлённо и недовольно, а он торопливо кивнул им, выдавил вежливо-виноватое «Извините», проходя за стойку. И опять встал напротив. – Разве ты не этого хочешь? Чтобы он сам к тебе прибежал. Так что жди.
– Сам? – язвительно повторила Лида. – Или всё-таки ты ему позвонил?
– Ну, позвонил, – признался Рома. – И что? Я ему просто место назвал, где тебя искать. А бежит он, как видишь, сам.
Она поджала губы, проворковала с приторной интонацией:
– Какой же ты, добрый и заботливый, Ромочка.
– Аж тошнит. Да? – продолжил он. – Вот и к лучшему. – Плеснул в высокий узкий бокал для шампанского апельсинового сока, со стуком поставил перед Лидой. – Держи. И не скучай. А мне, сама видишь, некогда.
– Заработался? – с тем же пониманием подхватила она, качнула головой, произнесла с поддельным беспокойством: – Что-то вид у тебя действительно слишком усталый и помятый. Или… Подожди! Может, соседка нормально выспаться не даёт? Она ж – девушка-огонь. И снаружи, и внутри.
О! И про Женю вспомнила.
– А тебя, что, это задевает?
– Меня? Задевает? – воскликнула Лида, фыркнула снисходительно. – Да я, наоборот, Ромочка, даже рада, что ты наконец хоть на что-то решился. Если, конечно, это правда. А то, может, на самом деле до сих пор ничего и нет?
Он не выдержал, по-настоящему разозлился, проорал чуть ли не на весь бар:
– Есть, Лида, есть! Да, мы не просто живём в одной квартире, а спим вместе. – И, между прочим, он почти не соврал. – И я её очень люблю. Всё? Довольна? Или подробнее рассказать?
Она отреагировала неожиданно: сразу успокоилась, даже улыбнулась удовлетворённо, заключила:
– Значит, всё-таки нет.
– Думай, что хочешь.
– Точно, нет, – повторила Лида, ухватила бокал, расслабленно откинулась назад, отпила. – Но тебя прямо не узнать. Это она так…
Рома не стал дослушивать, отошёл.
Хватит уже цирка. И так хорошо развлекли посетителей. Их, похоже, ещё больше набежало, не иначе в желании заценить идущее в баре представление. И Алиска уже поглядывает чуть ли не с яростью, и от управляющего наверняка достанется.
Даже странно, что тот до сих пор не материализовался. Видимо, занят ещё чем-то более фееричным. Но так не хочется оправдываться и выслушивать претензии. И когда, наконец, появится Яр?
Как же он устал. От Лиды, от себя. От этой зависимости, боязни лишиться того, что и так давно тебе не принадлежит, потому что внезапно оказаться свободным гораздо страшнее и сложнее. От вечной неуверенности, а правильно ли я делаю, а что мне надо, а вдруг не выйдет, так стоит ли ломиться в закрытые двери, если проще и разумнее отступить. А ведь, возможно, не все они такие уж и закрытые, достаточно сильнее надавить на ручку и тогда получится их распахнуть.
49
Женя
Мы вряд ли бы стали разговаривать в прихожей, а в свою комнату я бы Артурчика точно не повела, поэтому в любом случае, он окажется здесь, на кухне. Но я не собираюсь выходить ему навстречу. Если надо, так сам сюда пройдёт.
Заблудиться у нас сложно, масштабы не те, хотя я отдаю себе отчёт, что от вида нашей более чем скромной квартирки привыкший к иным уровням существования гость может испытать настоящий шок, но уж ладно – как-нибудь переживёт. Он, кстати, выглядит достаточно бодренько и даже улыбается.
