— Даш! Даша, вставай!
Она встрепенулась, приподняла голову, чуть-чуть приоткрыла глаза.
— А?
Опять Лакшин! Вот чего ему снова от неё надо?
— Пойдём.
— Куда?
— В дом. Спать лучше в кровати.
Он совсем уже?
— Я… с тобой… — выдохнула Даша возмущённо, потом всё-таки продралась сквозь липкую муть сна, немного пришла в себя, шире распахнула глаза. — Я заснула, что ли?
— Угу.
— Ясно.
Она поднялась. Похоже, слишком резко. Мышцы от долгого сидения на твёрдой ступеньке затекли, и Даша неловко покачнулась. Совсем чуть-чуть. Падать она вообще не собиралась, но Лакшин зачем-то её ухватил, за локоть и за бок.
Ну никак не упустит возможность полапать. И даже не важно — кого.
— Руки убери. Я не пьяная и не увечная, чтобы меня держать.
— Да как хочешь!
Прошли в дом. Лакшин остался на первом этаже, а Даша стала подниматься по лестнице, придерживаясь за перила. Сон по-прежнему окутывал лёгкой дымкой, путал мысли.
Вот надо же — заснула, сидя на крыльце и не заметила, как. А это относительно мягкое, неожиданно оказавшееся под щекой, скорее всего, было Лакшинским плечом. И когда он успел оказаться рядом, не просто подойти, сесть?
Ой, да и ладно. Лучше подумать об этом завтра. Или уже, наверное, сегодня, но утром, выспавшись и окончательно придя в себя. А может, она и вообще об этом не вспомнит. Так даже будет лучше.
Даша, не раздеваясь, завалилась в своё кресло-кровать, обхватила руками подушку, уткнулась в неё лицом и опять провалилась в сон.
22
Ей приснилось, будто они с Лакшиным…
Да ну, бред бредовый, даже вспоминать не стоит. Да сон и сам быстро растает, как туман поутру, развеется без следа, не стоит на него и заморачиваться. И откуда он возник — тоже вполне понятно. Просто вчера его слишком много было, Лакшина. Просто он влез в Дашин сон ещё там, на крыльце, когда разбудил её, задремавшую, вот и остался случайно. Глупый выверт подсознания. И не собирается она теперь смущаться от одного только взгляда на него. Ещё чего?
Хотя продрыхли они дольше всех. Когда Даша проснулась, Ульяны уже в комнате не было, зато с участка долетали голоса. А когда спустилась по лестнице, едва не столкнулась с выходящим из гостиной Лакшиным, тот на ходу сладко зевал и потягивался, зажмурив глаза, потому чуть и не врезались друг в друга.
Он — взъерошенный и помятый, непривычный, и всё равно отработанно обаятельный, а Даша уже успела причесаться и умыться, но тоже, конечно, выглядела не так, как обычно в институте или на улице, по-домашнему. Лакшин уставился на неё, улыбнулся с каким-то дурацким умилением.
— Доброе утро!
А оно точно доброе?
— Что не так? — Даша неосознанно провела ладонью по волосам, одёрнула кофту.
— Всё так, — ещё шире улыбнулся Лакшин. — Даже очень.
Что хотел этим сказать? Что у него с Ульяной за вчерашний день всё-таки что-то немножко определилось. А совсем не похоже.
В дверном проёме обрисовался дядя Лёша, воскликнул:
— И вы проснулись! Доброе утро! — двинулся в сторону кухни, попутно сообщая: — Завтракаем тоже на веранде. Погода отличная. Можно сказать, уже и правда лето.
Только когда стали собираться домой, неожиданно осознали, что в машину все не поместятся: их шестеро, а мест пять. Два впереди — это вообще без вариантов, три сзади, и четверо туда влезут, если только очень-очень-очень потеснятся или один сядет другому на колени. Но это сработает только до первого поста ГАИ. Ещё, конечно, можно кого-то засунуть в багажник. У дяди Лёши удобный для поездок на дачу хэтчбек, и места там хватит, даже если кто-то окажется высоким и длинноногим. Но до подобного всё же не дошли, Лакшин героически воскликнул:
— Да не проблема! Мы с Юриком и на электричке доедем. Дорогу я теперь знаю.
Не рискнул, не предоставил фору сопернику. Но и Юра не возразил, кивнул согласно:
— Правда. Не беспокойтесь.
Может, они нарочно? Всё-таки решили устроить по дороге настоящую дуэль, без свидетелей, чтобы не подставлять других. И в город вернётся только один — победитель, а второй останется лежать в лесу с разбитым, истекающим кровью сердцем. Или носом. Хотя это слишком маловероятно, что они реально подерутся. И в понедельник в институт они явились оба, абсолютно живые и здоровые. Даша увидела обоих, издалека. Юра промелькнул для всех незаметно, а Лакшин, как обычно, привлёк внимание, приветственно махнул рукой, непонятно кому, народа кругом было до кучи, вероятно, даже сразу всем, вызвав в чужой голове странные мысли.
Надя Новикова, однокурсница, с которой Даша шла по коридору, развернулась, глянула с любопытством.
— А что у тебя с Данилой Лакшиным?
И с чего она взяла, что Лакшинский жест предназначался именно Даше?
— С ним? Ничего.
Надя поджала губы, чуть обиженно. Видимо, рассчитывала на другой ответ или большую откровенность.
— А говорят, он тебе в любви признался.
Даша округлила глаза.
— Мне? В любви? Лакшин? Чушь какая.
— Ну, типа он чуть ли не на весь корпус орал, — со значением произнесла Надя, посмотрела пристальней.
Ждала, что Даша растеряется и смутиться, наконец-то перестанет прикидываться непричастной и выложит всю правду?
— А-а! — с пониманием протянула та, отмахнулась беспечно. — Это он просто прикалывался. И про любовь там вообще ничего не было.
— А зачем ему так прикалываться? — нарочито озадачилась Новикова.
Даша мысленно тяжело вздохнула, недобро помянула Лакшина и местных любительниц горячих сплетен и глупых выводов.
— Да я-то откуда знаю? Я за его закидоны не отвечаю. — И пока однокурсница не вспомнила и не привела в очередное надуманное доказательство, сменила тему. На более актуальную. — Надь, раз четвёртой пары сегодня не будет, пойдём физкультуру отрабатывать. Тебе же тоже надо? Пока форма с собой.
Физкультура у них уже проходила сегодня, первой парой, и Николай Витальевич напомнил про долги и про то, что зачёта не будет, если все пропуски без уважительной причины не окажутся закрыты. А потом выяснилось, что у преподавателя по маркетингу внезапно образовались новые неотложные обстоятельства, и стоящая по расписанию лекция переносится на послезавтра. Так почему не воспользоваться шансом, если представился, как раз и форма в наличии.
— Ну ты опомнилась! — воскликнула Надя. — Мы с девчонками ещё на прошлой неделе отработали.
— А почему меня не позвали? — возмутилась Даша, а Надя опять поджала губы и опять произнесла со значением:
