— Может, там что-то случилось? — предположила Даша. — Серьёзное.
— Что?
— Ну я не знаю. Откроешь?
Лакшин опять недовольно поморщился, страдальчески изогнул брови, вздохнул показательно, но всё равно поднялся, натянул шорты, футболку, неторопливо направился к двери.
Звонок уже не верещал без перерыва, а сигналил отрывисто и коротко, словно заикался. И почему-то Даше было неудобно слушать его и лежать в постели, голой. Ну правда, мало ли что там. И она тоже поднялась, тоже принялась одеваться. И, видимо, не зря.
Данила распахнул дверь и услышал, почти сразу:
— Привет!
На пороге стояла девушка. Неожиданно, конечно, но не сказать, что какая-то совсем уж неизвестная, незнакомая. Он сосредоточенно свёл брови, припоминая.
Это… это… Соня. Кажется. С хореографии.
Она повторила:
— Привет! — Чуть втянула голову в плечи, виновато потупилась, закусила губу. — Ты извини, что я так внезапно. Но мне больше некуда пойти.
Ну и что ещё за тупые сюрпризы?
— В смысле? Почему? — поинтересовался Лакшин не слишком приветливо и немного раздражённо.
Она на секунду ещё ниже опустила голову, потом вскинулась и отчаянно выдохнула свистяще и как-то чересчур громко:
— Я беременна. От тебя.
— Что?
— Мы же спали, да? — проникновенно напомнила она, пытаясь заглянуть в глаза, а он только и смог растерянно пробормотать:
— Ну…
— Ну вот, — многозначительно заключила Соня.
45
Данила ухватил девушку за локоть, втянул в прихожую, прикрыл дверь. Не хотелось бы, чтобы её признания услышал ещё кто-нибудь, а она вроде бы и смущалась, но выдавала их откровенно и громко.
Хотя… разве самое страшное, если услышат соседи в подъезде? Так он и знал, что не стоило вставать, открывать дверь.
Соня там что-то лепетала, тоже достаточно громко, а мимо него пролетало, не задерживаясь, просто бессмысленным фоновым звуком. Её он почти не слышал, потому что усиленно прислушивался к тому, что происходило в комнате. А там — тишина и вроде бы ничего не происходило.
— Мне реально больше некуда пойти, — заведённо бубнила Соня. — И я подумала, всё равно же должна тебе сказать, раз ты…
Она внезапно заткнулась. И очень даже понятно почему. Очевидно. Не ожидала, что в квартире есть кто-то ещё, что…
— Привет, — выходя из комнаты, произнесла Даша, ему показалось, Сониным голосом. И даже улыбнулась. Не натянуто, не нервно, вполне естественно. Неторопливо надела босоножки. — Я пойду. — Аккуратно обогнула их, проходя к двери. — Пока. — И опять вежливо улыбнулась.
— Даш.
— Мне правда пора, — спокойно проговорила она, приоткрыла дверь.
— Даш!
Она вышла.
— Даш, подожди! — он бросился следом, нагнал, ухватил за руку.
Она не попыталась вырваться, остановилась, обернулась, посмотрела.
— Дань, не надо. Так правда лучше. Если я уйду. Я не могу сейчас реагировать адекватно. Я… вообще не знаю, что говорить, что делать. Мне нужно время. И побыть одной. Пожалуйста.
— Даш, ну…
Он тоже не знал, что говорить и что делать. Даже сейчас, ей. «Не уходи»? Но ведь она же просила отпустить. Или не обращать внимания на то, что она просила?
Даша едва ощутимо потянула руку.
— Дань, я серьёзно. Не шучу, не выдумываю. Мне правда просто надо подумать. — Она объясняла неторопливо и старательно, негромко и убеждённо, глядя немного в сторону. — Одной. Иначе вряд ли получится. А ты возвращайся. Тебя же ждут. И ей… ей же волноваться сейчас нельзя.
Он разжал пальцы, выпустил её руку, и она сразу отступила, шагнула к лестнице, произнесла, разворачиваясь:
— Всё, пока. Увидимся позже. Правда увидимся.
А ведь так хорошо было, пока валялись в кровати, болтали о ерунде. И кто бы мог подумать, что всё настолько изменится, когда откроется дверь.
Возвращаясь в квартиру, Данила на мгновение замер на пороге в нелепой надежде: вдруг внутри никого не окажется. Так было бы всех лучше и проще. Но то, что чуда не случится, он понял раньше, чем успел зайти, увидев рядом с дверью возле стены большую сумку. Наверняка же Сонина. На автомате подхватил её, занёс.
Соня уставилась широко распахнутыми глазами, моргнула, опять залепетала:
— Извини. Я не знала, что ты не один. — Но тут же с любопытством добавила: — А это кто?
— Тебе-то какое дело?
Какого чёрта она вообще припёрлась? С вещами. Хотя она ведь уже сказала, ей больше некуда пойти. И — что там ещё? Да, что она беременна.
— Ты уверена, что именно от меня?
Она опять моргнула, выдала с обидой и негодованием:
— Хочешь сказать, я сплю со всеми подряд?
Да откуда ему знать? Он её биографией никогда не интересовался. Ну, знает имя, что она учится на хореографии на первом курсе… или на втором. Что было у них раз, под настроение, после вечера в весёлой компании. И уговаривать её долго не пришлось. То есть он и не собирался её уговаривать, как-то всё само сложилось, без лишних слов и действий.
— Ничего я не хочу сказать. Я спрашиваю.
— А что тут невероятного? — ещё сильнее надулась Соня, шмыгнула носом. — Мы же…
Он перебил:
— Я помню. Но презерватив же вроде был.
Она пожала плечами. Или, скорее, дёрнула, будто не совсем осознанно, словно поёжилась, пробормотала дрогнувшим голосом:
— Не знаю, не уверена. Но даже если был, ведь нет стопроцентной гарантии. — Она опять шмыгнула носом и, кажется, всхлипнула. Глаза влажно заблестели, а голос чуть не сорвался, стал тоненьким и жалобным. — Думаешь, я очень рада, что так случилось? Я тоже не хотела. Но — если уж так вышло.
— А ты точно беременна?
Данила окинул взглядом её фигуру.
Так-то она стройненькая. У них на хореографии почти все такие: с прямыми спинами, подбородки вздёрнуты, стоят странно, словно всё время в какой-то балетной позиции. И худые. Но не зная, скорее всего, не обратишь внимания, а, если знаешь, вроде бы и правда заметно.
Соня сжала губы, судорожно сглотнула, похоже, справляясь с очередным всхлипом, проговорила даже немного с вызовом:
— Могу справку показать. — И тут же выдала деловитой скороговоркой: — Я уже на учёт в консультацию встала. Пособие дают, если на раннем сроке.
Ну, молодец!
Данила подавил желание произнести вслух то, что вертелось на языке. Гораздо сильнее хотелось садануть ногой в дверь или кулаком в стену.
