Ага. А потом так и мучиться, представляя, что бы она сказала и что ещё могло быть.
Даша вышла из метро, огляделась по сторонам, сверилась с картой в телефоне. Вообще-то в последние два года она частенько в этот район приезжала, чуть ли не ежедневно, чтобы попасть в институт. Но тот немного в другом направлении. А сейчас ей надо в сторону Лакшинского дома, только немного не туда. Но здесь она тоже уже сносно ориентируется, вот и нужное кафе нашла без труда. И даже заходить в него не пришлось — Соня сидела за уличным столиком в тенёчке под зонтиком, что-то попивала из чашки, вертела головой.
Кажется, действительно она — Даша не ошиблась, потому что девушка, тоже заметив её издалека, вскинулась, заулыбалась, замахала рукой. Словно подружку встречала.
49
Даша не собиралась специально, но ведь такое без особого намерения получается. Неважно, хочешь или не хочешь, в любом случае невольно станешь разглядывать незнакомого человека, к которому подходишь и с которым планируешь разговаривать.
Соня как Соня, очень даже ничего, миленькая. В принципе, и сама Даша такая же — ни хуже, ни лучше. Только у неё волосы темнее, а у Сони светленькие, гладко зачёсанные, забранные в хвост. Это у них, наверное, профессиональное на хореографии. Да, на большое количество фотографий, связанных с танцами, трудно не обратить внимание, как и на знакомую аббревиатуру в строке «Место учёбы». И в платьице она в том самом, в каком объявилась у Лакшина. Словно специально надела, боялась, что в чём-то другом Даша её не узнает. Оно не слишком обтягивающее, но хорошо облегает фигуру, делая заметным слегка округлившийся животик.
Не успела Даша приблизиться, как Соня приподнялась со стула, затарахтела:
— Даш, извини! Извини, пожалуйста!
И пришлось торопливо опуститься на стул напротив, чтобы самой не стоять, и чтобы Соня тоже села, а не стояла, притягивая взгляд этим своим животиком.
— Я ж не знала, что у вас серьёзно. Даже когда тебя у Данилы застала, подумала, ну… — она пожала плечами, — это так. Как обычно. Как… — она опять замолчала, видимо, сомневаясь, уместно ли о подобном напоминать.
Да что уж? После-то предыдущего «как обычно». И Даша мысленно закончила: «Как у них». Один раз, просто потому что обоюдное желание своевременно совпало.
Хотя — в действительности это ей так предполагать хочется, а точно она не знает. Вдруг тогда всё тоже было «серьёзно», и только потом выяснилось, что не особо.
— Даш, извини, правда! — опять разогналась Соня, жалостливо сведя брови и чуть выпятив губы. — Если б знала, я б не стала вам мешать. Честно. А я даже не думала, что между вами так.
Ну что, Лакшин? Всё-таки не у Даши одной возникали мысли о его сомнительной репутации. Не мерещилось ей на самом деле. Но зачем об этом сейчас?
Она решительно прервала покаянно-трогательный Сонин лепет:
— Как ты меня нашла?
Выражение у Сони на лице резко переменилось, стало более уверенным.
— Да ничего сложного! — гордо воскликнула она и принялась расписывать увлечённо: — Через поиск. Имя я слышала, город знаю, и возраст примерно. Ещё показалось, что я тебе раньше где-то видела. Подумала, что в институте. А дальше уже по фоткам посмотрела. У тебя же на страничке есть. Твои. — И вдруг опять нерешительно запнулась, виновата сжала в комочек губы, прежде чем добавить: — Ваши.
Как же быстро она переключалась, меняла мимику и интонации, а Даша опять зависла на одной эмоции, словно робот, выдавая ровным бесцветным голосом вопрос за вопросом:
— А зачем? Для этого? Извиниться?
— Не только! — опять экспрессивно воскликнула Соня. — Даш, ну я правда не стала бы, если б знала. У вас даже на страницах не написано, что вы встречаетесь. И общая фотография всего одна.
И на той, помимо её и Лакшина, ещё Ульяна с Юрой. И появилась она не по Дашиной инициативе, как раз Лакшин её и скинул со своего телефона, всем троим. И неужели обязательно надо: засыпать страницу совместными фотографиями, указывать в статусе, что с кем и как, обмениваться прямо на стене дурацкими романтическими посланиями. Она Лакшину — картинку с котиком, а он ей — со змейкой. Или с паучихой. Чтобы какая-нибудь странная девица могла сразу понять, что они вместе, заняты.
— Так о чём ты хотела сказать?
Соня опять как-то сдулась, шмыгнула носом, ухватилась за чашку с остатками, кажется, чая. Поднесла её ко рту, аккуратно отхлебнула и прямо из-за чашки негромко пробормотала:
— Это от другого ребёнок.
Даша молчала, и не шевелилась, и вроде бы даже не дышала. А Соня, наверное, посчитала, что просто собеседница у неё настолько стойкая и сдержанная, что ей самой ничего не угрожает, и немного осмелела. Поставила чашку на стол, продолжила:
— От моего парня. Но я от него ушла. Давно ещё. Разругались мы. Я рассердилась, ну и тогда… — она опять раскаянно замялась. — С Данилой, — закончила тихо и торопливо, и опять повысила голос. — Правда потом мы помирились. Но опять разругались. А я у него жила.
— Подожди! Остановись! — не выдержала Даша, мотнула головой. — Я запуталась. Совсем. Давай помедленней и более вразумительно. — И сама начала первой, произнесла твёрдо и чётко: — То есть, ты беременна. Но не от Лакшина.
— Ага, — прилежно подтвердила Соня, ещё и кивнула. — От другого.
— И этот другой — твой парень. И ты жила у него, а не дома.
— Дома тесно, ступить некуда, — недовольно выложила Соня, красноречивым взглядом ища сочувствия. — Достало! А у него отдельная комната в коммуналке. И соседи сейчас там не живут, перебрались в какую-то деревню.
А у Лакшина вообще отдельная квартира, и Соня не в курсе, что та не совсем его, а отчима, «дядисашина».
— А твой парень знает, что ты беременна?
— Неа, — Соня затрясла головой, вздохнула, потупила взгляд. — Если честно, я и сама недавно узнала. — И на автомате выложила очередные необязательные подробности: — Иначе бы и пить тогда не стала, и спать с другим, — от которых потом смутилась, в очередной раз посмотрела на Дашу виновато, извиняясь за новое упоминание для неё не самого приятного. — Даже когда подташнивать начало, думала, ну мало ли, с желудком чего. А потом — дошло. Побежала в консультацию, а там сказали, что уже почти три месяца.
