– Как скажешь, – легко согласился Котенков, затормозил. – Спасибо за компанию. По-моему, неплохо вышло. Надо будет и правда повторить. – Он обернулся, глянул на детей. – Да?
И Арина тоже обернулась, перед тем как вылезти.
– До свидания.
А когда уже захлопнула дверцу, помахала рукой, огибая машину. Котенков, как обычно, салютнул ладонью, а Ева тоже помахала в ответ, почти приникнув к стеклу. И только тогда Арина заметила среди припаркованных знакомый автомобиль.
Передняя дверь распахнулась, выпуская водителя.
– Борь! – недоумённо выдохнула она. – Ты уже здесь?
– Неожиданно, да? – произнёс он, чуть кривя губы.
Глава 40
Арина ощутила лёгкую досаду. Скорее всего, объяснять придётся больше, чем планировалось, потому что Борис проводил отъезжающий внедорожник мрачноватым взглядом и вопросительно воззрился на неё.
– Конечно, неожиданно, – подтвердила она и напомнила: – Мы же договаривались, что я тебе позвоню, когда приеду.
– А ещё ты сказала, что это не телефонный разговор, – в свою очередь напомнил Борис. – Вот я и подъехал. Хотел, как лучше. – Он развёл руками. – Но, похоже, только всё тебе испортил.
– Борь, ну прекрати, – попросила Арина. – Что испортил? Меня просто подвезли до дома. Чисто из вежливости. И потому что по пути. Мы ездили на пикник. За город, с детьми. Планировали вернуться вчера вечером, но у машины лопнули колеса.
Он иронично хмыкнул.
– Сразу все?
– Только два. Напоролись на какие-то железяки. И… – Она посмотрела по сторонам, на поблёскивающие любопытством окна домов. – И, может, не будем обсуждать посреди двора?
– Хорошо, – невозмутимо кивнул Борис. – Пойдём в машину. – Поинтересовался с какой-то особой значимостью: – Там тебе будет удобно?
– Зачем в машину? – удивилась Арина.
– Ты обещала мне всё рассказать, – проговорил он с напором. – Посреди двора тебе неудобно. Вот я и предлагаю сесть в машину.
– Ладно, ладно, – теперь уже она кивнула. – Давай в машину. Так правда удобней. – И устроившись в пассажирском кресле рядом с водительским, спросила: – Давно ты здесь ждёшь?
– А какая разница? – Борис чуть заметно усмехнулся. – Арин, вот только не надо мне зубы заговаривать.
– Я не заговариваю, – возразила Арина миролюбиво, но он будто не услышал её слов или посчитал что они точно так же ничего не значат, как и время его ожидания. Главное, в другом.
– Значит, вы поехали на пикник, – вывел Борис. – А почему ты мне об этом ничего не сказала?
– Я же уже говорила, – Арина вздохнула. – Я была уверена, что к вечеру мы вернёмся.
– И я ни о чём не узнаю, – закончил он за неё.
– Что не узнаешь? – она начала потихоньку раздражаться. Почему Борис постоянно бросал эти неоднозначные намёки? Непременно хотел её подловить? Хоть на чём. Опять ревновал безосновательно? И почему ей неприятна его ревность? Других же вроде радует. – Что я была на работе?
Борис снисходительно хмыкнул, скривив угол рта.
– Хочешь сказать, это тоже входит в обязанность няни – кататься со своим работодателем на пикники? Да ещё с ночёвкой. И при этом отключать телефон.
– Бо-орь! – не выдержала Арина, сжала губы, выдохнула громко, и даже судорожно. Как-то само получилось. От обиды, от отчаяния, от осознания несправедливости. – Ничего я не отключила. Просто мы в такой дыре были, там сигнала нет. Ну, ты же знаешь. За городом так часто бывает. И ночевать там не собирались. Да потому что негде. В чистом поле старый домина. Котенков туда по делу поехал. Хотел его осмотреть перед тем, как купить. Заодно детей на природу вывезти. И просто попросил за ними присмотреть, пока будет занят. Что здесь такого?
Борис по-прежнему критично кривил рот, пока её слушал, но не перебивал, только когда Арина сама сделала паузу, уточнил:
– И сколько же было детей?
– Трое. Ты же видел в машине.
– Так на самом деле у него не один ребёнок, а трое?
– Не трое, – поправила Арина. – Двое. Ещё старший сын. А девочка просто учится с ним в одном классе и живёт в соседнем доме.
– Но ты мне сказала, что будешь няней у дочери, – напомнил Борис. – А там оказывается есть ещё и сын. Но об этом ты тоже не посчитала нужным мне сообщить.
– Да потому что так и есть! – воскликнула Арина. – Я – няня только для дочери. А Макар уже взрослый. Ему шестнадцать. Зачем ему няня? И о чём я тут должна тебе сообщать?
– Арин, ты действительно не понимаешь? – Борис посмотрел с упрёком, с негодованием, всплеснул руками. – Или нарочно прикидываешься? Ты мне не сказала, что вы едете непонятно куда, что там не один ребёнок, а целый выводок. И про что ты ещё умолчала? Или как там правильнее выразиться? Скрыла? Преуменьшила? Наврала?
– Я не врала, – возмутилась Арина, но голос почему-то неуверенно дрогнул.
Она ведь действительно часто не договаривала, не посвящала Бориса во все подробности предполагая, что некоторые моменты могут ему не понравиться. И ведь она тоже говорила Котенкову, что ей совершенно незачем ехать на пикник, что без няни они вполне обойдутся. И всё-таки поехала. Поэтому сейчас чувствовала себя виноватой, немного виноватой, и в то же время обвинения Бориса её злили. Тоже немного. Или нет, много. Возможно, как раз потому, что всё-таки были справедливы. Но…
– Борь! Но ты же мне тоже не докладываешь, чем занимаешься на работе, с кем встречаешься, зачем ездишь в командировки. Почему я должна обо всём этом говорить? Где я была, что я делала. Я тоже работаю. Просто работаю. Няней. В семье. И в этом своя специфика.
– Так я же тебя и предупреждал, – перебил Борис и продолжил, убеждённо, весомо, твёрдо, не скрывая праведного негодования и осуждения: – что это не та работа, которая тебе нужна. И разве я был неправ? Ты пропадаешь там целыми днями. Возвращаешься неизвестно когда. У тебя даже выходных толком не бывает. И все разговоры только о каком-то чужом ребёнке, чужих людях. До тебя невозможно дозвониться, ты вечно занята. Я обязан минимум за неделю сообщать, что хочу провести с тобой время, чтобы, не дай мог, мои желания не совпали с очередными бредовыми планами этого нувориша. Тебе самой-то не надоело?
Глаза почему-то защипало.
– Хватит меня отчитывать, словно девочку! – Арина шмыгнула носом, сглотнула, заявила, насколько смогла, решительно и твёрдо: – Я пойду. – И потянулась к рычажку на двери, но Борис ухватил её за другую руку:
– Ариш, Ариш, ну… подожди! – посмотрел раскаянно, крепче стиснул пальцы, не собираясь отпускать, произнёс скороговоркой: – Ну, неужели ты не понимаешь? Я же переживал, волновался. Звоню, а мне без конца «Абонент недоступен. Абонент недоступен». Вот что мне было думать? То ли с тобой действительно что-то случилось. То ли ты меня намеренно игнорируешь. – Он заглянул прямо в глаза, страдальчески изогнув брови. – Ну? Разве не так? Ты бы сама как к подобному отнеслась?
