С довольным видом она уселась в кресло нога на ногу и жестом фокусника выудила из сумочки курительную трубку с длинным тонким мундштуком.
– София, милая, ты собираешься здесь курить? – осведомилась Юля вкрадчивым тоном, который обычно не обещал ничего хорошего тем, к кому она обращалась.
– Не будь занудой, Джули, – та махнула рукой. – Сейчас вся столица курит. Одна ты безнадежно отстала от моды.
– Где уж мне за модой угнаться, – ответила попаданка, с трудом сдерживая язвительные нотки. Курящих людей она на дух не переносила. – Я больше о своем здоровье забочусь и вам тоже советую. Лорд Марк, надеюсь, вы не курите?
Она вдруг вспомнила, что в прошлом был период, когда Старый Свет захватила не только мода на табак, но и на опиум. Только в этой реальности Америку не открыли, что же собиралась курить Софи?
– Нет-нет, – отшатнулся Десмонд, – предпочитаю, чтобы от меня пахло хорошим одеколоном, а не этой отравой. Да и зубы от гвоздики желтеют…
– Какие все неженки, – фыркнула София, но трубку все-таки убрала. – Джулиана, ты сегодня какая-то странная. Раньше ты и слова не говорила, что тебе не нравится моя привычка.
Вот, еще одна заметила перемены. Нужно срочно спасать ситуацию!
Юля сделала постную мину и тяжко вздохнула:
– Это смерть тетушки на меня так повлияла. Я стала очень… чувствительной.
– Тогда тебе тем более надо выбраться из этого гроба! – леди Мелмот обвела рукой пространство вокруг себя. – С похорон прошло больше месяца. Это достаточный срок, чтобы оплакать леди Бронсон.
Глаза Десмонда согласно блеснули, и Юле этот блеск не понравился. Уж не заодно ли ее жених и подруга?
– Разве траур не длится год? – воспользовалась она своими новыми знаниями.
– Если это траур по мужу, – София важно подняла указательный палец. – Ты что, забыла наставления старой королевы?
Она процитировала гнусавым тоном:
– “Для оплакивания супруга официальный траур длится двенадцать месяцев с момента его смерти. В течение этого времени леди не имеет права выезжать в свет, принимать гостей, кроме родственников первой линии, и заводить знакомства. Для оплакивания родственников первой линии – траур шесть месяцев. Леди не имеет права выезжать в свет и заводить знакомства, но может принимать гостей: родственников и близких друзей. Для оплакивания близких друзей и родственников второй-третьей линии достаточно сорока дней”.
Закончив, сложила руки в умоляющем жесте:
– Вот, твои сорок дней почти вышли! Пора обновить гардероб и наведаться в музыкальный театр! Ты должна поехать со мной! Ну, пожалуйста!
И так невинно хлоп-хлоп ресничками.
Юля закусила губу. Однозначно ей пора выбраться из этого дома и осмотреться. Узнать этот мир, который она собралась покорять. А София, похоже, болтушка. Из нее можно легко вытянуть всю информацию. Да и настойчивое внимание Десмонда начинает подбешивать. Так просто от него не избавишься.
– Хорошо, – согласилась она скрепя сердце. – Поедем в театр.
Гостья победно улыбнулась. У Десмонда дернулся глаз.
К счастью, в этот момент вернулась служанка с чаем для леди Софии. Это позволило попаданке тактично исчезнуть:
– Поднимусь за шляпкой и перчатками.
– Джули! – остановила подруга. – Ты же не думаешь, что можешь поехать в театр в этом платье?
Она указала на черный подол Юлиного платья.
– Извини, – та пожала плечами. Платье как платье. Что ей не нравится? – Других нет. Но если оно не подходит, то я могу никуда и не ехать…
– Уверена, мадам Лефевр найдет парочку вечерних нарядов на твою фигуру. Лиловых или серых! – отмела возражения леди Мелмот. – А я все оплачу, раз ты не хочешь быть обязанной виконту. Ну же, Джули! Решайся! Сколько можно киснуть?
– Но тогда я буду обязанной тебе! – напомнила Юля.
А быть кому-то обязанной ей хотелось меньше всего.
– Ерунда! Вот получишь свое наследство и все отдашь. Это чтобы тебя не мучила совесть… – Софи загадочно улыбнулась, что очень не понравилось Десмонду.
Юля это заметила. Желая окончательно отделаться от жениха, она согласилась:
– Хорошо, ты меня уговорила. Сейчас прикажу подавать экипаж.
А сама мысленно сжала кулачки: вдруг Десмонд был еще меньшим из зол?
– Я сегодня с компаньонкой, так что можем ехать в моей коляске, – порадовала подругу леди Мелмот.
– Ты? С компаньонкой? – Юля с легкой улыбкой оценила всплывшую в памяти информацию и добавила, стараясь соответствовать роли Джулианы: – Должно быть, фонтан на Трафальгар-сквер забил вином или маслом, коли ты решила следовать правилам приличия.
София сделала “страшные глаза” и полушепотом призналась:
– Я поклялась маменьке продержаться без скандалов неделю!
– И что она пообещала взамен?
Джулиана хорошо знала и леди Софи, и ее огневолосую матушку. А теперь эти знания достались Юле.
– Крылатого скакуна! – шепот стал почти трагическим. – Пегаса!
София произнесла это так, словно этот скакун был таким же редким и дорогим, как философский камень.
– В каком смысле “пегаса”? – у попаданки округлились глаза.
Чего еще она не знает об этом мире?
В подсознании заворочались смутные картинки. Джулиана животными не интересовалась, но так называемых пегасов видела пару раз.
Это были огромные кони с золотистой шелковой шкурой и белоснежными крыльями. Все они разводились в питомниках, стоили баснословных денег, и содержать их могли лишь богачи. Потому что мало кто мог прокормить крылатого питомца. Пегасы были весьма придирчивы к еде и воде, так что их содержание влетало в копеечку.
– В прямом! Самого настоящего! – выдохнула София, и ее глаза загорелись фанатичным огнем. – Если мы быстро управимся с платьями, то успеем съездить в питомник и полюбоваться на моего будущего красавца!
– Э… а зачем тебе конь, да еще с крыльями? – опешила Юля.
– Как “зачем”? – леди Мелмот взглянула на нее с возмущением. – Выставлю его на королевских скачках! Или ты забыла? Скоро откроется новый сезон за главный кубок Лондиниума!
В памяти Джулианы этот кубок предстал как нечто бессмысленное, но очень ценное и статусное в узких кругах.
София обернулась к Марку:
– Лорд Десмонд, ваш пегас будет участвовать? Помнится, в прошлом сезоне он чуть-чуть не дотянул до победы!
Блондин недовольно скривился:
– Мне попался жокей-неумеха. Но в этот раз я не буду участвовать.
– Да? – рыжая леди очень искренне округлила глаза. А сама незаметно толкнула подругу локтем. – Можно узнать, почему?
