Снова скандал и обливание грязью на страницах прессы? Ничего подобного, фильм очень спокойный и не дающий оснований заподозрить участников съемки ни в чем аморальном.
Ты наверняка не видел этого фильма, его и в те годы не слишком жаловали вниманием, правда, один «Оскар» фильм все же взял – его дали очаровательнейшей Маргарет Рутерфорд за роль старой герцогини Брайтон. Нас с Ричардом даже не номинировали (как и за «Клеопатру»). Бартон не зря боялся, что скандал из-за связи со мной его погубит.
В фильме мы играли супружескую пару, находящуюся на грани распада. Вечно занятый супруг (очень состоятельный бизнесмен, настоящая VIP-персона) предпочитал откупаться от жены, которую, впрочем, по-настоящему любил, драгоценностями, которые даже покупал не сам. Жена назвала это «чековой щедростью». Но одних подарков, выбранных секретарем мужа, ей мало, хотелось простых знаков внимания от самого супруга, а потому, когда за моей героиней начал ухлестывать самый обыкновенный жиголо, она приняла это за любовь и ответила тем же.
До любовной связи дело не дошло, но женщина решилась бежать с соблазнителем, оставив мужу пространную записку.
Неизвестно, как повернулись бы события дальше, однако туман в лондонском аэропорту надолго задержал вылет всех рейсов, муж прочитал письмо и примчался выяснять отношения. Попытка просто купить соблазнителя успехом не увенчалась, жена вернуться домой тоже не согласилась, и бизнесмену пришлось хорошенько задуматься над ценностями жизни и даже пересмотреть свой подход к ним.
В результате, конечно, хеппи-энд, отправленное мужем письмо в Нью-Йорк попадает к самой жене еще в Лондоне, она понимает, что обещание покончить жизнь самоубийством вовсе не пустая угроза, а возлюбленному нужны скорее ее деньги, чем она сама, и возвращается к супругу, вернее, просит его увезти себя домой.
Психологическая драма о людях, у которых есть все, кроме счастья. Действительно особо важные персоны, потому что богаты и персонал аэропорта крутится вокруг них без устали. Супружеская пара Андрос даже в аэропорт прибывает на личном вертолете, потому что у героя Ричарда нет времени на стояние в пробках.
Я играла привычную жизнь, поскольку тоже давным-давно обслуживалась в VIP-залах, для Бартона это было внове. Одно дело играть героев, которым поклоняются солдаты Древнего Рима, или королей Средневековья, и совсем иное жизнь «простых» миллионеров нашего времени. Я много раз наблюдала, как актеры, не слишком знакомые с такой жизнью, допускают массу ошибок, стараясь выглядеть важными и напыщенными, им кажется, что если вокруг суетится персонал, значит, нужно напустить на себя побольше этой самой недоступности, чтобы выглядеть небожителем. Это не так, люди, привыкшие к VIP-обслуживанию, отличаются не снобизмом, а уверенностью, что для них все организуют и во всем помогут, причем вовремя и без просьб. Уверенность, что когда ты сбрасываешь дорогое манто с плеч, его обязательно подхватят и оно никуда не денется, воспитывается годами. Дама, переживающая за сохранность своих мехов или за то, подадут ли вовремя машину, либо только начинает свой VIP-путь, либо вообще не принадлежит к таким персонам. Это же касается и мужчин.
Играть такое состояние нужно, либо очень тонко чувствуя грань, чтобы не переиграть, либо зная его по собственному опыту.
Знаешь, я задумалась, не подкупило ли именно это Бартона. Рядом со мной он сполна ощутил положение VIP-персоны, нутром почувствовал, что я и только я могу дать ему такое положение не столько из-за денег (не секрет, что можно иметь миллионы и не быть королевой), сколько из-за моей собственной принадлежности к касте избранных.
Ричард сноб, родившись в простой шахтерской семье в Уэльсе, он всю жизнь чувствовал себя принцем, об этом мне рассказывала его старшая сестра Сис. Но если у меня чувство принадлежности к особой касте воспитывала мама, то Бартоны ничего такого Ричарду внушать просто не могли. Тринадцать детей в семье и без матери, которая умерла, когда Рич был совсем маленьким… А вокруг шахтеры, чей труд невыносим и у кого больше всего ценится крепкая мужская дружба и такое же крепкое слово, явно не способствовали взращиванию VIP-персоны.
Он единственный из братьев, кому удалось избежать шахты, единственный из семьи, кому удалось вырваться в Лондон, а потом и объехать весь мир. Наверное, потому Ричард с удовольствием играл королей или этих самих важных персон. Только едва ли получилось бы без меня. Короли Бартона были хороши, сильны духом, крепки словом, эффектны, но как бы Рич ни старался, это были короли из простонародья. Для ролей средневековых принцев, может, и сходило, но в современных не получилось бы.
Теперь Ричард на себе ощутил, что такое быть важной персоной, потому что наш приезд в Лондон на съемки фильма был обставлен подобающе названию. Роскошный «Ягуар» от вокзала «Виктория», не менее роскошный пентхаус в «Дорчестере», толпы репортеров, словно прибыла особа королевской крови не из последних… Но теперь папарацци не висели на деревьях ради пикантного снимка из засады, а действительно освещали прибытие звезд. Ричард почувствовал себя звездой. Интересно, сознавал ли он уже, что без меня его встречали бы, как и остальных членов группы?
Удивительно, но бывший паренек из шахтерского поселка чувствовал себя в таком окружении, как рыба в воде. Все знали, что Бартон любил известность и шумиху вокруг себя, но отныне шумиха была качественно иной. Не любопытные репортеры в поисках жареных фактов, а поставщики новостей в колонки светской хроники, эти рангом повыше, они сами останавливаются в «Дорчестере», только в номерах попроще, и не станут лежать в засаде. У VIP-персон и скандалы VIP.
Почувствовавший это Ричард выпрямился и стал посматривать вокруг несколько иначе. Я любила в Ричарде даже его снобизм! Каюсь, с удовольствием подметила крючок, на который можно поймать Бартона, и воспользовалась им.
Сибилл решила бороться за Бартона так, как делала это всегда, она просто перебралась поближе и привезла малышек, которых Ричард обожал – Кейт и Джессику. Сибилл сняла дом в Хэмпстеде и пригласила в гости старшего брата Ричарда Айфора Бартона с женой. Семья встала на страже семьи.
Это было ужасное время. Если бы Бартон решился и сделал свой выбор тогда, многого можно было бы избежать, но Ричард раздваивался, он метался от меня к Сибилл и обратно. Мне твердил, что разводится, а ей, что остается. Мог ли он жить без меня, не знаю, но без того образа жизни, который пришелся по вкусу, явно уже не мог. Бартон очень хотел стать VIP-персоной, причем немедленно, но Сибилл такого обеспечить не могла, а я могла.
Боже, неужели именно в этом причина его тяги ко мне? Нет, нет и еще раз нет! Ричард сходил с ума от одного вида моей пятки, показавшейся из-под одеяла, он был прекрасным любовником и обожал мое тело со всеми лишними фунтами.
Один из моих первых фильмов назывался «Девушка, у которой было все». Теперь я была женщиной, у которой было все. Когда-то Майкл Тодд научил меня жить широко и словно в особом мире, будто ты даже не важная персона, а единственная в мире. Я оказалась прекрасной ученицей – до сих пор так и живу. Лучшие драгоценности, лучшие отели, самолеты, яхты, виллы, рестораны… Все лучшее. Теперь я учила такой жизни Бартона, показала ее возможности, и ему понравилось.
