Клифт учил и учил, пытаясь быстро вложить в меня то, что узнал у Страсберга. Он показывал, как, по его мнению, должна жестикулировать, двигаться, даже говорить моя героиня. Я впитывала его наставления, как сухой песок воду.
Нужно ли говорить, что я влюбилась в красавчика Монти? Учиться у Монти, играть влюбленную в него девушку, целоваться и при этом самой остаться равнодушной невозможно. Мама не на шутку испугалась, возможно, и этим объяснялись ее выпады против всех – режиссера, актеров, студии…
Она переживала зря, Монти, очаровательный Монти, в которого была влюблена половина девушек Америки (вторая половина в Кларка Гейбла), женщинами не интересовался. Да, Клифт не скрывал, что он гомосексуалист, однако был столь талантлив и хорош собой, что на эти «грешки» закрывали глаза. На MGM, где Майер категорически не переносил гомосеков, Клифту делать нечего, но хватало других студий, «Парамаунт» снимала красавчика с удовольствием, не обращая внимания на его сексуальные пристрастия.
Я пережила «неправильную» ориентацию Клифта, и мы стали друзьями. Наверное, тогда я поняла, что мне проще дружить с гомосексуалистами, ни они на тебя не претендуют, ни ты на них. Дружба с женщинами даже сложнее, они все равно соперницы и в тебе видят соперницу, а такие, как Монти, нет. У меня было много друзей-гомосеков.
Нет, я не делала выбор между мамой и Клифтом, просто поняла, что есть сферы, где она некомпетентна, неспособна подсказать правильно, нужно слушать других. Удивительно, но мама, сама актриса, никогда не говорила о Системе, она много занималась со мной пением и танцами, красиво одевала, следила за моей внешностью, водила на занятия по постановке голоса, но никогда не учила актерской технике. Не умела сама? Думаю, да.
Уроки Монтгомери очень пригодились. Мы подружились на всю жизнь. Его жизнь, поскольку она оборвалась куда раньше моей. Неужели мне суждено пережить всех друзей?! Какой ужас…
По коммерческим причинам фильм положили на полку на целый год, но мне было все равно, в это время я выходила замуж и разводилась. Монти был против моего брака, но не отговаривал. И правильно делал, шишки нужно иногда набивать самой, конечно, необязательно лезть в любую лужу, чтобы понять, что это грязь, но шлепнуться, как это получилось у меня, бывает полезно.
Быть миссис Хилтон не получилось, Монти Клифту я оказалась не нужна, но я все равно стала грозой, даже скорее угрозой для Голливуда. Стоило начать встречаться с Стенном Доненом, как его супруга Джинн подала на развод, во мне уже видели коварную разлучницу. А было всего лишь мамино внушение: женщина обязана быть замужем, независимо от того, какая у нее карьера. Множество актрис снимаются и рожают детей.
Я очень хотела выйти замуж и быть образцовой женой. Правда, вовсе не вкладывала в эти слова намерения самой заниматься нудной домашней работой, нянчить детей или замыкаться дома. Нет, я была приучена совсем к другому – для домашней работы есть прислуга, для детей – няни, мое дело рожать, а главное – блистать!
Так осталось на всю жизнь, мне никогда не приходило в голову, как некоторым звездам, встать у плиты и самостоятельно приготовить мужу завтрак или того хуже – перестирать все белье и выгладить его. Каждый должен заниматься своим делом.
С мамой мы поссорились, она не только мешала мне сниматься, но и старательно уговаривала помириться с Ники. С этого времени мама уже больше не опекала меня на площадке, тем более, побывав замужем, я больше не считалась несовершеннолетней и не нуждалась в опекунше. Видимо, чтобы избежать скандала с ее стороны, студия все же выплачивала маме зарплату, якобы за работу со мной.
А меня саму от греха подальше отправила на съемки фильма «Айвенго» в Англию, дабы я не смущала умы неустойчивых американских режиссеров и сыновей миллионеров.
Я с удовольствием уехала и не только снялась в фильме, но и… снова вышла замуж. И снова со скандалом. Я не скандалила, вовсе нет, но второй раз за столь небольшой срок оказалась разлучницей.
Майкл Уайлдинг выглядел надежной стеной, за которой так хотелось спрятаться. Спокойный, мягкий, интеллигентный, на двадцать лет старше, отчего казался папочкой, чем не отец будущим детям? Проблема только в его супруге и еще больше… его любовнице – самой Марлен Дитрих! Сейчас я могу признаться, что это стало важным аргументом за атаку на Майкла. Отбить любовника у Марлен Дитрих!.. И пусть меня называют разлучницей!
Если честно, то Майкл маялся, тогда я этого не замечала, а теперь прекрасно понимаю. Он уже запутался в своих отношениях, как муха в паутине, не хотелось ссориться с женой, и Марлен доставала… Есть такой сорт мужчин (подозреваю, что их большинство!), которые не могут решить проблему отношений сами, разрубив гордиев узел, им требуется хорошенький пинок женской ноги. Либо возмущенная жена должна пнуть под зад, спуская с лестницы вслед за вещами, либо любовница хлопнуть перед носом дверью. У Майкла это не решалась сделать ни та, ни другая.
Когда мужчина принадлежит сразу двум нерешительным женщинам, он не принадлежит никому! Умный, интеллигентный, спокойный, симпатичный и не слишком избалованный женским вниманием (все боялись Марлен) – прекрасный кандидат в мужья и отцы моих детей! Я понимаю Мэрилин Монро, приложившую столько усилий, чтобы создать семью с Артуром Миллером, она глупышка только в том, что потом пустила все на самотек. Если такой мужчина попал в сети, его надо держать рукой в металлической перчатке, при этом ласково улыбаясь.
Это я сейчас так рассуждаю, а тогда, в двадцать лет, по уши влюбилась в Майкла Уайлдинга и искренне не понимала, почему меня за это порицают. Я сама предложила пожениться? Ну и что? Во-первых, было не совсем так, во-вторых, почему в нашем весьма свободном мире мужчина может сделать предложение, а женщина нет?
Я ничего не делала, просто надоели нерешительные метания Майкла, и когда он подарил мне кольцо с сапфирами и бриллиантиками, расценила это как знак желания связать свою судьбу с моей. Не могу сказать, чтобы он сильно сопротивлялся, скорее вздохнул почти обреченно. Для Майкла я была выходом из запутанной ситуации, в ответ на мой вопрос: «Милый, ты женишься на мне?» он промямлил нечто невразумительное, что при желании вполне можно принять за согласие или обещание. Перед всем миром Уайлдинг картинно развел руками:
– Ну что я могу поделать, если эта красотка вцепилась в меня, как кошка, всеми своими коготочками!
Хуже всего, что, обнадежив меня в Лос-Анджелесе, Майкл тут же вернулся в Лондон и стал встречаться с прежней любовницей Марлен Дитрих! Каюсь, если бы он просто отделался от меня кольцом, вернувшись к жене, я быстро утешилась бы в объятиях кого-то другого, но возвращение к старой любовнице от молодой красавицы!.. Ну уж нет, дорогой! Марлен Дитрих – талант и красавица, но она стара!
В феврале 1952 года мы поженились. В январе следующего года у нас родился Майкл Говард. Оба моих замечательных сына похожи на меня и мало похожи на Майкла-старшего.
Говорят, Марлен Дитрих возмущалась:
– Что такое есть у нее, чего нет у меня?!
