– Видишь, родители всегда правы, потому что желают тебе только добра. Где твой итальяшка-модельер? Что-то не видно его с букетом цветов у нас под окнами.
Бессмысленно было говорить, что Олег имеет русские корни, что он согласен стать католиком, что родители сами сделали все, чтобы он не появлялся ни с какими букетами… Все возвращалось на круги своя, Грейси снова доставляла родителям одни неприятности, с ней хлопот не оберешься, ни на что не способна и на что не годна. А то, что газеты полны хвалебных слов о моей игре в кино, так это просто блажь, недостойная серьезной девушки. Вот Пегги ни за что не стала бы изображать из себя кого-то перед камерой…
Пегги снова была права и на высоте, а я снова никто.
От полной потери уважения к себе меня спасли… неприятности на студии. Нелепо, но это так.
На «МГМ» вдруг сообразили, что хотя и получают хорошие деньги, вообще ничего в меня не вкладывая, но можно иметь куда больше, все же эксплуатируя по-настоящему. Актриса, то и дело снимающаяся у режиссеров на других студиях, уже не устраивала «МГМ». Но при этом они не предлагали мне ни интересных сценариев, ни работы с интересными режиссерами, а просто украшать своим лицом картины вроде «Зеленого пламени» не хотелось. Я актриса и желала играть, а не демонстрировать внешность.
Я заявила на студии, что не желаю быть симпатичной декорацией и играть в чем попало!
В ответ «МГМ» вызвала меня телеграммой в штаб-квартиру в кабинет продюсера фильма, сниматься в котором я категорически отказалась. Не на ту напали. Я Келли, несмотря на то что собственная семья считала меня неудачницей.
В ответ на отказ прибыть на ковер меня известили о приостановке контракта, прекращении еженедельных выплат и запрете на съемки в любых других картинах, грозя, что нарушение требования будет преследоваться по суду. Конечно, я была перепугана, и поддержку искать негде.
На помощь пришла моя роль в «Деревенской девчонке». Как раз в то время меня выдвинули на «Оскара». Вообще-то, это делалось самими студиями, но ведь фильм снимался на «Парамаунте», и там не упустили возможности наступить на больной мозоль конкурентам.
Увольнять меня было просто не за что, потому что, кроме отказа сниматься во всякой ерунде, грехов за мной не числилось, а право жить в Нью-Йорке вне съемок я оговорила в контракте. К Хичкоку не сбегала, а была «сдана в аренду», никаких других неприятностей не доставляла, по требованию студии даже сыграла в пустейшем фильме ради общего счета.
«Оскара» я получила. Примечательно, что вручал статуэтку мой давний приятель Боб Хоуп. Он сделал это с видимым удовольствием, почти выкрикивая имя победительницы.
А вот я не смогла сдержать волнение и свое ответное слово почти скомкала, а потом и вовсе расплакалась на виду у всего зала и Америки.
Мы праздновали вручение в ресторане «У Романова», Марлон Брандо, получивший «Оскара» за лучшую мужскую роль, замучил меня объятьями в угоду фотографам. Меня поздравляли, целовали, обнимали, не было поздравлений только с одной стороны. Нетрудно догадаться с какой.
Мало того, когда вездесущие журналисты прибыли на Генри-авеню, чтобы поинтересоваться у семейства Келли, что они чувствуют, узнав, что их дочь получила высшую кинематографическую награду Америки, отец ответил то, что немедленно стало достоянием всей страны:
– Из четверых детей я менее всего ожидал чего-то от нее. Скорее Пегги должна была бы совершить такое, она много талантливей и достойней. Что бы ни сделала Грейс, Пегги могла бы сделать это лучше.
У журналистов не хватило духа после этого спросить, что же мешало Пегги добиться еще большего успеха.
А я рыдала в обнимку с «Оскаром» в одиночестве своего бунгало отеля «Бель-Эйр». Я и «Оскар», и больше никого. Быть одинокой в такой день – вдвойне ужасно. Олега я на вручение во избежание сплетен и слухов не пригласила, родным не нужна, Дон был далеко, с ним мы пообщались по телефону, остальные жили своей жизнью, в которой мне не было места в тот вечер. Никогда в жизни я не чувствовала себя так одиноко. Оказалось, что даже с «Оскаром» в обнимку можно быть несчастной.
Князь и просто хороший человек
Это был ужасный день, казалось, мир вокруг просто сговорился, чтобы разрушить предстоящую встречу. Наверное, всем давно известна история о забастовке электриков и отсутствии электричества в день нашей с Ренье встречи, о том, что мне пришлось вырядиться в свое самое нелюбимое платье и стянуть волосы в узел, прикрепив сверху венок из искусственных цветов, изображающий шляпку.
Знают и наши дети, маленькая Каролина даже играла с Альбером в такую игру:
– Давай, я буду мама, а ты – папа, и мы едем на встречу.
Она стягивала свои волосы резинкой, старательно прилизывала их, прикрепляла какой-нибудь цветок и нервно прохаживалась, якобы поглядывая на часы, – ждала. Ничего не понимающий Альбер с недоумением смотрел на сестру. Каролина злилась на непонятливость, командовала, вместо того чтобы объяснить:
– Ну, давай, возвращайся!
– Откуда?
– Ну, с какого-то приема!
– Какого?
Злясь на непонятливость маленького Альбера, Каролина кричала отцу:
– Откуда ты там возвращался, папа?
Немного погодя Альберу надоедала такая игра, и он категорически отказывался возвращаться, нервничать и особенно «свататься» к сестре:
– Сватайся к себе сама!
Каролина в очередной раз делала вывод, что все мальчишки глупые, и принималась играть сама. В маленьком возрасте год очень много значит для развития, к тому же девочки схватывают бытовые мелочи быстрее, мальчики еще долго витают в каких-то своих облаках. Девочки тоже витают, но умеют вовремя спускаться на землю и соотносить реальность с вымыслом.
Наблюдая за попытками дочери реконструировать нашу встречу, я смеялась, но ведь все действительно могло не состояться. Мы говорили с Ренье на эту тему, судьба, с одной стороны, постаралась сделать все, чтобы эти планы нарушить, с другой – все, чтобы встреча произошла. Может, для того, чтобы мы поняли, что это Судьба?
Прошли торжества по поводу вручения «Оскара», все разъехались по домам, я вернулась в Нью-Йорк в свою новую, уже почти обставленную квартиру.
Я немыслимо устала от всего – работы, бесконечных препирательств, даже праздника, очень хотелось отдохнуть. «МГМ» хотя и пошла на попятный, объявив, что не желает мне зла и прощает отказ от съемок в неугодном фильме, но ничего другого более подходящего не предложила и от угрозы судебного разбирательства в случае работы с другой студией не отказалась. Весной 1955 года обладательница «Оскара» оказалась в подвешенном состоянии без работы.
Решив и впрямь немного отдохнуть, мы с Пегги отправились на Ямайку понырять с аквалангом. Мои отношения с родными разладились, но лучше уж с Пегги, чем с Лизанной, которая откровенно надоела, или с мамой, что было бы совсем смешно. Стараясь забыть, что я снова под присмотром, ныряла, загорала, фотографировалась у Хэуэлла Конанта. Он прекрасный фотограф и умеет чувствовать модель как нельзя лучше. Снимки получились прекрасные, одновременно чувственные и целомудренные.
