Но что делать дальше – непонятно. Как раз в это время пришло приглашение возглавить голливудскую делегацию на Каннском фестивале. Поручение не бог весть какое почетное и тяжелое, зато смена обстановки, к тому же в Канны со мной никто из родных ехать не собирался.
Мою поездку организовывал Руперт Аллен, который сообщил, что дата на обратном билете не поставлена, а потому я смогу пробыть после открытия фестиваля столько, сколько пожелаю, – улететь сразу либо, наоборот, остаться позагорать.
– Грейс, в Европе настоящая весна, в Париже цветут каштаны, а на Французской Ривьере великолепно.
При упоминании Французской Ривьеры мне стало не по себе, ведь в прошлом году мы были там с Олегом Кассини. И все же это лучше, чем тоскливое бездействие в Нью-Йорке.
В Каннах на фестивале оказался и мой старый приятель Жан-Пьер Омон, умевший неназойливо развлечь. Все было прекрасно, и мы даже решили после фестиваля заехать в Париж к родителям Жан-Пьера. Я прекрасно понимала, что это означает, и была готова не просто пойти против воли своих родителей, но и вообще выйти замуж спонтанно, не спрашивая их совета.
Не сомневаюсь, что пожалела бы, потому что замужество не тот шаг, который делается назло кому-то или в попытке что-то доказать. Но тогда было все равно, я старалась насладиться весной и относительной свободой, а еще влюбленностью Омона и своей пока безвестностью. Европа меня почти не знала, репортеры не бегали в попытках сделать неожиданный снимок в непривычном ракурсе, подловить на какой-то оплошности. Тогда это еще не практиковалось, звезды, хотя и пользовались особой популярностью, могли жить почти спокойно, тем более новоиспеченная американская звезда во Франции.
Из Парижа в Канны мы ехали в «Голубом экспрессе». В соседнем купе оказалась Оливия де Хэвиленд с мужем Пьером Галантом, журналистом «Пари Матч». Оливию я прекрасно помнила и, как все, любила за роль Мелани Гамильтон в «Унесенных ветром». Конечно, прошло почти четверть века, и Оливия сильно изменилась, но по-прежнему была очаровательна и приятна в общении.
Стоя у окна, мы разговорились, Оливия хвалила мою игру, соглашалась, что «Окно во двор» куда интересней «Деревенской девушки» и что системе кабальных студийных контрактов давно пора положить конец. Вообще-то, студийные проблемы и работа надоели, хотелось поговорить о чем-то другом и развеяться.
Это уловил Галант и предложил посетить… Монако и князя Ренье. Я рассмеялась:
– Что мне делать в Монако, к тому же князь вовсе не звал в гости.
Позже я узнала, что все было подстроено, Пьер и Оливия не зря ехали в моем вагоне. И разговор зашел тоже не случайно, но тогда все выглядело настоящей импровизацией. Правильно говорят, что самая лучшая импровизация та, что тщательно подготовлена.
Я вспомнила дворец в Монте-Карло, который мы видели, когда снимались с Кэрри Грантом в предыдущем году, вспомнила и Олега Кассини. Снова нахлынула грусть, Галант принял ее за раздумья и объявил, что фотографии рукопожатия американской звезды экрана и князя Монако будут лучшими, что он сделал в жизни!
Я не сказала ни да, ни нет, но Пьер умудрился договориться с дворцом и объявил мне об этом:
– Грейс, это монарх, отказываться некрасиво. Что тебе стоит просто пожать ему руку в красивом дворце и побеседовать с умным человеком?
Отдых во Франции упорно превращался в череду рукопожатий и бесед с умными людьми. Назначив время встречи, Галант просто загнал меня в угол! А я очень не люблю, когда не оставляют выбора.
Утром в день встречи проснулась поздно, подумала, что хорошо бы отказаться, но, проклиная себя за мягкотелость и неспособность сказать твердое «нет!», отправилась мыть голову. Это сделать удалось, вот дальше начались приключения. Именно в них и играли наши дети.
Действительно, бастовали французские электрики, а потому фен не желал включаться. Еще не понимая, в чем дело, я позвонила администратору и пожаловалась на неисправность розетки в номере. Боже мой, пока придет электрик, пока починит, пройдет столько времени, что на приведение себя в порядок его уже почти не останется! Администратор милым голоском сообщила о забастовке и посетовала, что электроэнергии нет во всем городе.
Это означало, что не только уложить волосы, но и погладить выбранное для визита во дворец платье невозможно! Меня охватила паника. Нет, неправда, первой была… радость. Я обрадовалась, что рядом нет мамы, которая уж выговаривала бы мне за то, что не отдала погладить платье вечером, а отложила все на утро. Мама права, но не все в жизни получается так, как должно быть или хочется. Кто же мог знать, что электрики решат бастовать в самое неподходящее время?
Я раскладывала на кровати одно за другим платья и понимала, что простой выволочкой от Ма Келли, стой она рядом, не обошлась бы. Все, кроме одного вечернего с огромными красно-зелеными цветами, были неприлично измяты в чемодане.
Вдруг подумала, что ни Кларк Гейбл, ни Ава Гарднер на моем месте не стали бы переживать, они просто отменили бы визит! Нет, пожалуй, для Гейбла администрация в полном составе уже крутила бы педали, вырабатывая ток своими усилиями.
Все верно, визит нужно отменить, я не виновата, что во Франции никаких условий.
Галант ужаснулся:
– Этого нельзя делать! Грейс, это же не просто князь, он равен королю, только государство маленькое.
Вот теперь я порадовалась, что нас не слышит папа, потому что Галант был бы уже отправлен по определенному адресу, для Джека Келли имела ценность только его собственная семья, ну еще президент Рузвельт, которого не было в живых, остальные не стоили никаких переживаний. И педали крутить не нужно, вырабатывая ток, нет условий – нет поездки.
На счастье Галанта, я была Грейс, «слабачка» Грейс, которая не умела отказывать, требовать особые условия. Я просто постаралась выйти из положения, памятуя, что Келли не сдаются ни при каких трудностях. Подумаешь, проблема – сходить во дворец в нелюбимом платье! Всего-то один раз, второго визита не будет, даже если Галант приставит к виску дуло револьвера. Ладно, мне с князем дружбу не заводить и романтических отношений тоже, вытерпит меня с узлом на затылке (ничего другого из мокрых волос наспех не сделаешь) и в нелепом платье.
Я как-то задумалась, что было бы, знай я, что это знакомство на всю оставшуюся жизнь. Вот если бы на пороге номера появилась фея и, взмахнув волшебной палочкой, объявила, что мне предстоит ехать на встречу со своим принцем, я поехала бы?
Ни за что! Потребовала бы для начала включить фен и погладить выбранное платье или наколдовать другое.
Но феи не было, считая, что это в первый и последний раз, я наспех закрутила пучок на затылке, натянула единственное не слишком мятое платье в жутких цветах и сунула ноги в туфли подходящего цвета.
Увидев меня, Галант схватился за голову:
– Шляпка!
– Что шляпка? Это вечернее платье, к нему не положена шляпка.
