Будь чек один, Джон решил бы, что владельцам просто не очень нужны деньги, но к оплате не предъявлены и чеки прачечной, и еще несколько других. Пришлось обращаться к тем, кто получил чеки предоплаты за будущие услуги Ренье.
– Вы получили чеки?
– Да. Все в порядке. Они висят в рамочке на стене.
– Где?!
– В красивой рамочке на стене!
Оказалось, что для хозяев предпочтительней повесить на виду у всех свидетельство их услуг князю Ренье, будущему мужу «нашей Грейс Келли», чем получить за это деньги.
– Фетишисты!
Думаю, они правы, эти раритеты со временем будут стоить куда больше, чем их нынешние владельцы могли получить тогда в банке.
Ренье пришел и на съемочную площадку. Я волновалась страшно.
Никогда не забуду, как сама встретила Циннеманна. Тот сидел в крошечной комнатенке, заваленной пыльным реквизитом, что-то черкая на помятом листе бумаги, пристроив тот на самом краешке стола.
Но к визиту Ренье приготовились, даже Дор Шерри прибыл собственной персоной. Ренье приехал с отцом – графом Пьером де Полиньяком, с которым мы уже успели подружиться. У меня внутри все сжалось от волнения. Режиссер фильма Чарльз Уолтерс сам признавался, что за всю жизнь не произнес и фразы, предварительно крепко не выругавшись. Что, если кто-то что-то скажет и сейчас?
Я и без того прекрасно понимала, как трудно (если вообще возможно) будет попробовать вернуться на съемочную площадку после замужества, а если у Ренье или его отца останутся негативные воспоминания о Голливуде… От себя я мысли об этом гнала, хотя не проходило и дня, чтобы нас не спрашивал очередной журналист, будет ли Грейс Келли в будущем сниматься. Мы давали неясные ответы. Я говорила, что сначала должна стать супругой князя, потом надеюсь стать матерью, причем многодетной матерью, а там будет видно… Ренье поддерживал.
И хотя у меня продолжался контракт с «МГМ» (прав дядя Джордж!), никто на студии пока не поднимал этот вопрос. Думаю, все прекрасно понимали, что моя свадьба сильно поднимет интерес к моим фильмам, кроме того, заяви сейчас «МГМ», что заставит меня вернуться на площадку, она сильно потеряет популярность. А еще ни для кого не секрет, что я очень люблю эту съемочную суету, люблю игру, перевоплощение, люблю кино и театр.
Все вели себя очень прилично, словно на студию приехал строгий инспектор, которому обязательно нужно понравиться.
Гостям было интересно посмотреть на «фабрику грез» изнутри, Ренье поразило, что сцены снимаются на таких небольших площадках, он даже тихонько поинтересовался:
– Как вам удается делать вид, что вокруг просторно и никого нет?
– Это и есть игра, милый…
Испортил все, как ни странно, Дор Шерри. Кто-то поинтересовался, насколько велико Монако. Ренье гордо произнес кучу цифр, которые большинству ничего не сказали, да и не требовалось, поскольку вопрос был просто из вежливости. Можно бы покачать головой:
– Ну надо же…
Но Шерри сглупил, его математический ум немедленно перевел квадратные метры в квадратные футы и сравнил с тем, что имелось в распоряжении.
– Это же меньше, чем наши павильоны, вместе взятые!
Думаю, что Шерри произнес это, просто не думая, но эффект был потрясающим. Затихло все, кажется, даже жужжание тепловентилятора. Я не подозревала, что огромные осветительные приборы могут работать так тихо, всегда казалось, что их шум нужно перекрикивать…
Выход из нелепой ситуации нашел граф де Полиньяк:
– Думаю, нам этого хватит, ведь это не километры фальшивых декораций.
Казалось, будет конфликт, но на сей раз ничего не случилось.
На сей раз – это вообще в том году. Руководители «МГМ» повели себя на удивление красиво, думаю, они надеялись, что я все же вернусь и принесу еще большую, чем уже принесла, прибыль. Кроме того, был еще один расчет.
В качестве свадебного подарка мне преподнесли то самое знаменитое свадебное платье, выполненное Хелен Роуз и стоившее безумных денег, оплатили пребывание и работу моей любимой парикмахерши Вирджинии Дарси, выплатили мне премию, позволившую накупить вещей для личного приданого, и даже оставили на неопределенный срок еженедельное жалованье в 1500 долларов! Взамен студия просила эксклюзивное право запечатлеть наше бракосочетание (без права демонстрации по телевидению).
Ренье, не желая ввязываться в судебные тяжбы с Голливудом по поводу моего еще длившегося контракта, согласился. Он уже выяснил, что «МГМ» не сможет предпринять против меня никаких серьезных шагов, не рискуя потерять лицо, я ведь не снималась у других студий, а просто выходила замуж. А потом будут дети, кто же посмеет возразить… Но скандала по поводу разрыва контракта и судебных тяжб Ренье вовсе не хотелось, это означало дать повод желтой прессе лишний раз написать гадости о нас.
Пока всех устраивала неопределенность, потому все сделали вид, что не поняли возглас Дона Шерри.
Мне дали доиграть «Высшее общество», спеть свои песенки, спеть свою лебединую песню. Я прекрасно понимаю, что мне уже никогда не играть в Голливуде, даже если монегаски вдруг смилостивятся и разрешат вернуться на съемочную площадку. Актриса, которая не старится медленно на глазах у зрителей, не должна возвращаться. Если уж тебя помнят молодой и красивой Грейс Келли, пусть такой и помнят. Ни к чему разочаровывать зрителей новым видом старой Грейс.
Но тогда я просто гнала от себя мысли о возвращении или невозвращении, впереди была самая главная и важная роль моей жизни – роль принцессы Монако, супруги князя Ренье и мамы наших очаровательных детей. И никакой другой я для себя не желала!
В двадцать шесть лет мне очень хотелось быть просто женой и мамой. И я привычно надеялась, что все как-то само собой устроится…
Американскую свадьбу организовывают родители невесты. Это очень затратное и серьезное мероприятие. Выдать замуж дочь, выполнив все правила – значит почти совершить подвиг.
Все начинается с помолвки, даже если будущие супруги и их родители знакомы между собой давным-давно. Обычно между помолвкой и свадьбой проходит около полугода. Этого когда-то не принял Олег Кассини, решив, что ему устроили испытательный срок, стоило только моим папе и маме заикнуться о полугоде. Полгода для большой свадьбы не такой уж большой срок, особенно если загодя не готовились.
Конечно, Стефании не раз рассказывалось, как все организовывается, и она сама бывала на свадьбах, но мне самой приятно вспомнить. У нас с Ренье была НЕ американская свадьба, а вот у моих сестер и Келла образцовые американские. Хотя кое-какие элементы совпадают в Америке и Европе.
Жених в честь сватовства дарит невесте обручальное кольцо, очень хорошо, если это будет фамильная драгоценность. В случае расторжения помолвки кольцо, как и другие подарки жениха, возвращается.
О помолвке принято сообщать во время приема словно невзначай, причем заранее тема приема не объявляется. Но американцы прекрасно понимают, что, если их пригласили в дом, где есть незамужняя дочь, но не сказали, зачем именно, стоит готовиться к объявлению о предстоящей свадьбе. Особенно если глава семьи, его супруга и дочь со своим другом разодеты в пух и прах.
