Если честно, то не совсем сама. Мысль о королеве Христине, личности столь же интересной, сколь и неоднозначной, мне подбросила Салка Виртель.
Салка Виртель личность не менее интересная, чем Мерседес, хотя не настолько необузданная. Она была приличной дамой, имела нормальную семью, мужа, троих чудесных талантливых сыновей. Салка успевала писать весьма популярные сценарии, помогать мужу, заботиться о своих мальчишках – Питере, Хансе и Томасе, устраивать очаровательные вечеринки и не забывать при этом о себе. Я бы так не смогла.
Дом Виртелей в Санта-Моника-Каньоне не миновала ни одна заезжая в Голливуд европейская знаменитость. У Салки я познакомилась с Мерседес. А с самой Салкой у Эрнста Любича. Это была какая-то обычная вечеринка, нас с Салкой представил, кажется, Жак Фрейдер (я снималась у него в «Поцелуе»). Салка старше меня на шестнадцать лет, я помню, однажды она говорила об этом, но молода духом, энергична и удивительно ненавязчива сама по себе.
Была… я должна сказать, что была…
Именно Салке пришла в голову мысль о королеве Христине, под ее влиянием я изучила жизнь этой необычной для своего века женщине. Мало кто сейчас вспомнит фильм, а уж личность самой королевы тем более.
Напомню.
Будущая королева Швеции Христина-Августа была единственным ребенком Густава II. При ее рождении придворные ошибочно сообщили королю, что родился сын, но когда ошибка прояснилась, Густав вовсе не расстроился. Это непонятно для Европы, но никогда не было проблемой в Швеции. Мне кажется, что шведы всегда ставили своих сильных и умных женщин вровень с мужчинами. Король сам занялся воспитанием Христины и воспитывал ее, как мальчишку.
Король Густав много времени уделял воспитанию малышки, но совсем не заботился о ее безопасности, в результате многочисленных травм Христина слегка прихрамывала и была перекошена на один бок, что вовсе не мешало ей быть живой и жизнерадостной.
Христине было всего пять, когда король погиб в бою при Лютцене, но сенат, не сговариваясь, решил вопрос о престолонаследии в ее пользу. Христина стала королевой Швеции в пять лет! Конечно, правил регентский совет во главе с канцлером Акселем. Канцлер, будучи другом и единомышленником короля Густава, поклялся вырастить из Христины настоящую королеву, вернее… короля.
Так и вышло, девочка получила блестящее образование, ее обучали лучшие умы Европы. К счастью, она и сама тянулась к знаниям, легко схватывала все, чему учили, знала семь языков, увлекалась математикой, астрономией, историей… С шестнадцати уже присутствовала на заседаниях риксдага.
Но девочку не должны воспитывать только мужчины, она действительно вырастет мальчиком в женском обличье. Или ни тем, ни другим.
Христина отдавала предпочтение «мужским» занятиям – чтению, учебе, верховой езде, охоте, даже фехтованию, присутствовала в сенате, но забывала о своей женской ипостаси – одевалась как попало, платья частенько бывали испачканы чернилами, а пышные церемонии с роскошными нарядами вызывали у королевы раздражение. Но главное, она не интересовалась молодыми людьми!
Будь Христина простой девушкой, с ней справились бы просто, выдав замуж за подходящего жениха. Королеве тоже полагалось замужество, стране нужен король и наследник престола тоже. Претендент нашелся весьма подходящий – двоюродный брат самой Христины Карл-Густав. Христина не была красавицей, напротив, имела крупный нос и твердый, скорее мужской подбородок, большие голубые глаза навыкате. Был ли Карл-Густав действительно влюблен в свою строптивую и такую непохожую на остальных девушек кузину, неизвестно, во всяком случае, в любви клялся.
Чтобы удалить с глаз надоедливого поклонника и кандидата в мужья, королева назначила его главнокомандующим шведских войск. Карл оказался не только придворным шаркуном, он одержал несколько блестящих побед и вернулся с новым предложением руки и сердца. Христина снова ответила категорическим отказом и даже предложила Карлу, если тот уж так желает надеть корону, просто стать ее наследником.
Оскорбленный Карл-Густав снова удалился в армию и одержал еще несколько побед, но это ничуть не тронуло сердце Христины, считавшей войну худшим их человеческих занятий. Она составила официальные бумаги, согласно которым наследником непременно являлся Карл, но это не успокоило несчастного влюбленного, он предпочел бы и трон, и Христину в придачу.
Королеве шел двадцать восьмой год, но о замужестве она и не помышляла, всем было ясно, что следующим королем станет Карл-Густав, но он сам этому вовсе не радовался. И вдруг Христина вызвала в Стокгольм Карла-Гусава и объявила, что отрекается от престола в его пользу, потому что желает быть по-настоящему свободной!
Через несколько дней состоялась коронация Карла Х, а королева, теперь уже бывшая, уехала из Стокгольма путешествовать по Европе. Она правила двадцать два года, сначала как послушная ученица канцлера Акселя, потом сама (не менее уверенно и толково), устала и решила жить своей жизнью. День отъезда разделил жизнь Христины на две совершенно непохожие части. До того она правительница, даже малолетняя, для которой нет ничего важней сначала учебы, потом книг, бумаг, государственных дел, приемов, советов с сенатом, выступлений, дел… После самым важным стала она сама, вернее, ее чувства и желания.
Вторая половина жизни Христины, теперь уже бывшей королевы Швеции, обычно замалчивается, слишком уж она идет вразрез с моральными принципами.
Сначала она сменила протестантскую веру на католическую и отправилась в Ватикан к папе римскому. Тот принял бывшую монархиню весьма радушно, о чем вскоре пожалел. Христина зря стала католичкой, потому что куда больше она проповедовала неверие. Если раньше королеву сдерживали ее обязанности, то теперь она могла жить, как хотела сама, не признавая никаких условностей. Смелая, открытая, она и в отношениях с возлюбленными была такой же, искренне не понимая, почему нужно отдавать сердце и руку кому-то одному, рожать детей и во всем следовать за мужем. Нет, Христина была самодостаточной, а необходимость долго скрывать свои мысли, чувства и желания привела только к тому, что теперь это выплеснулось наружу с удесятеренной силой.
В Риме бывшую королеву стали считать распутницей, а папа римский дал понять, что предпочел бы не видеть столь вольную в своем поведении даму подле святого престола. Римом Европа не ограничивалась, Христина отправилась в Париж.
В Париже семнадцатого века (как и раньше, и позже) менять любовников дозволялось сколько угодно, но любовников, а не любовниц. Король-Солнце Людовик XIV привечал красивых и распутных женщин, но предпочитал, чтобы те любили мужчин. Даже при таком дворе Христина умудрилась прослыть безнравственной! Бесконечная смена партнеров и партнерш, временами откровенные приставания к приглянувшимся женщинам… а потом еще и убийство приближенными Христины маркиза Мональдески, заподозренного ею в измене. Маркиз к тому же нелестно отзывался о лесбийских наклонностях бывшей королевы. Кардинал Мазарини предложил Христине свалить всю вину на исполнителей убийства, но та категорически отказалась, заявив, что ничуть не жалеет об отданном приказе.
