Полный крах потерпели устремления немецких спецслужб в вопросе промышленного щпионажа и осуществлении диверсий на советских предприятиях и заводах в ближнем и глубоком тылу. Один из ведущих специалистов по данному вопросу доктор исторических наук А. М. Демидов делает вывод о том, «что надежных позиций в промышленных центрах и на железнодорожных коммуникациях СССР германской разведке к концу осени 1942 г. и в последующие годы создать не удалось. Ни разведывательные, ни диверсионные, ни иные подрывные устремления противник через своих агентов в полной мере реализовать не мог»
[1586].
Кроме того, среди агентов противника было немало людей, которые опасались сдаваться на милость советских властей из-за страха высшей меры наказания: их вербовка немцами была закреплена выдачей коммунистов, советских активистов и партизан, отбором антисоветских деклараций, фотографированием в обществе германских офицеров и т. п. Многие из таких агентов, попав на советскую территорию, проходили этап легализации: используя сфабрикованные немцами документы, устраивались на работу, обзаводились семьями, однако никаких мер по выполнению заданий германской разведки не предпринимали и бесследно для своих хозяев растворялись среди населения
[1587].
Всего в советском тылу за годы Великой Отечественной войны было выявлено 1 854 агента-парашютиста, а в их число входил 631 радист
[1588]. По данным доктора военных наук А. Цветкова, к маю 1945 г. успехи военных контрразведчиков по борьбе со спецслужбами фашистской Германии были значительны. Ими за время войны было обезврежено: более 30 тысяч фашистских шпионов, свыше 6 тысяч террористов, около 4 тысяч диверсантов
[1589].
Если оценивать эффективность работы немецких агентов на оккупированной территории БССР, то тут таких однозначных и категоричных выводов сделать нельзя. Рассмотрим более подробно этот вопрос на конкретных примерах и с привлечением новых архивных документов. Прежде всего дадим краткую характеристику органам партизанской контрразведки, которые совместно с чекистскими спецгруппами противостояли немецким агентам.
Структура контрразведки в партизанских формированиях, а также в зональных и областных соединениях складывалась постепенно и имела определенные различия. В бригадах и некоторых крупных отрядах, как правило, действовал особый отдел во главе с начальником, которому подчинялось несколько оперуполномоченных, возглавлявших контрразведывательную работу в отрядах. Поскольку на протяжении всей войны не хватало квалифицированных кадров, имели место случаи, когда руководство контрразведкой возлагалось на заместителя командира по разведке. Всего за годы войны на территории Белоруссии действовало 213 бригад, из них в 112 были заместители командиров по разведке, в большинстве других – особые отделы и лишь в некоторых были и те, и другие
[1590].
Большую помощь в организации и ведении контрразведывательной работы партизанам оказывали советские органы госбезопасности. Работа по выявлению агентуры в партизанских формированиях достаточно часто курировалась начальниками районных или областных отделов НКВД. Кроме того, для усиления качества контрразведывательной работы при партизанских соединениях начиная с 1942 г. создаются оперативно-чекистские группы, которые по существу выполняли функции особых отделов. В качестве примера приведем деятельность оперативно-чекистской группы при Могилевском подпольном обкоме КП(б)Б под руководством И. М. Стельмаха, которая курировала и направляла контрразведывательную работу партизанских соединений по Могилевской области
[1591].
Обращает на себя внимание то, что в начальный период Великой Отечественной войны борьба с агентурой противника практически не велась. Например, в партизанский отряд «Разгром» был направлен агент Туркеневич, которому немцы дали ручной пулемет. Учитывая острую нехватку оружия у партизан, этот агент сразу «завоевал большой авторитет. Этот Туркеневич, благодаря такой легенде, абсолютно свободно работал в отряде с мая по август 1942 года»
[1592]. О тяжелой ситуации с выявлением агентуры в партизанских соединениях в этот период красноречиво свидетельствует Приказ № 5 по 1-й Белорусской партизанской бригаде под командованием М. Шмырева от 17 мая 1942 г., в котором отмечалось, что «прием партизан в отряд продолжает носить характер стихийности. Люди приходят в отряд из-за линии фронта совершенно нам не знакомые, их принимают в свой коллектив и забывают о них. Никакого контроля и наблюдения за их дальнейшей деятельностью. Командиры и комиссары до сего времени не занимаются изучением людей, а это приводит к тяжелым последствиям»
[1593].
В докладной записке на имя П. Пономаренко «О состоянии партизанского движения в районах перед фронтом 4-й Ударной армии и Витебской области на 1 июля 1942 г.» отмечалось, что «…Немецкая разведка все время проявляет активность и засылает свою агентуру в партизанские отряды и деревни по близости которых расположены отряды. Многие из них разоблачены и пойманы, однако это свидетельствует о недостаточной бдительности отрядов и особенно командно-политического состава»
[1594].
В одном из документов разведывательного отдела БШПД от 1 ноября 1942 г. указывалось, что «в бригаде «Звезда» имеется засоренность шпионскими и диверсионными элементами, прием людей в отряд проводится без проверки. В результате этого шпионами, пробравшимися в отряд, были выданы комендатуре руководители подпольного комитета и отдельные партизаны. Шпионами был убит партизан из бригады «Чекист». Покушение было организовано на командира отряда, но по ошибке был убит боец»
[1595]. Всего за период с начала войны до апреля 1942 г., по далеко не полным данным, было выявлено и уничтожено 632 шпиона, предателя, провокатора и полицейского
[1596].
