Интересной представляется и характеристика плана «Барбаросса», данная в коллективной монографии «Военная элита Рейха»: «Как и план «Морской лев» план «Барбаросса» не имел четких политических целей… Бисмарк посчитал бы подобный план, ставящий неясные цели, сущей бессмыслицей, а Мольтке-старший вряд ли бы согласился с тем, что план «Барбаросса» предлагал внятную и четкую стратегию победоносной войны»
[241].
В мае 1940 г. Т. Гиммлер в своей записке «Некоторые соображения об обращении с местным населением восточных областей» отмечал: «…Мы в высшей степени заинтересованы в том, чтобы ни в коем случае не объединять народы восточных областей, а наоборот, дробить их на возможно мелкие ветви и группы. Что же касается отдельных народностей, мы не намерены стремиться к их сплочению и увеличению, тем более к постепенному привитию им национального сознания и национальной культуры. Напротив, мы заинтересованы в раздроблении их на многочисленные мелкие группы…»
[242]
В делах Уполномоченного по централизованному решению проблем восточноевропейского пространства» содержался меморандум относительно целей агрессии и методов установления господства на оккупированных советских территориях от 2 апреля 1941 г., в котором отмечалось, что «Белоруссия охватывает весьма отсталую в экономическом и культурном отношении часть СССР. В то же время она второй по величине еврейский резервуар СССР, так как в ней расположены насыщенные еврейством города, как Белосток, Минск, Полоцк, Витебск и др. Попытка пробудить у белорусов собственную национальную жизнь и создать жизнеспособное государственное образование может считаться предприятием чрезвычайно длительным и сложным. Белоруссия в культурном отношении стоит, например, далеко позади Литвы… Если будет сочтено целесообразным пробудить у белорусов собственную политическую жизнь, то не следовало бы расчленять территорию Белоруссии, например, передавать ее земли генерал-губернаторству»
[243].
20 июня 1941 г. в Берлине состоялось совещание высшего военно-политического руководства Германии, на котором А. Розенберг представил Гитлеру новый план будущего административно-политического устройства оккупированных территорий СССР. Согласно ему намечалось создание пяти административных единиц – рейхскомиссариатов: «Московия» (центральные области России), «Остланд» (Прибалтика, Белоруссия), «Украина» (большая часть Украины и Крым), «Кавказ» (Северный Кавказ, Закавказье и Калмыкия) и «Туркестан» (Средняя Азия, Казахстан, Поволжье и Башкирия). Эти административные единицы планировалось создавать по мере продвижения линии фронта на Восток и после военно-политического «умиротворения» указанных регионов. В отношении будущего территорий Белоруссии, А. Розенберг выразился следующим образом: «Белорусская область, как центр сосредоточения всех социально опасных элементов, будет содержаться подобно заповеднику. Эта область получит со временем право некоторой автономии… и будет называться генеральным комиссариатом»
[244]. В белорусской исторической науке вопросы политического устройства оккупированной Белоруссии определены достаточно четко: «С созданием генерального округа и приездом немецкой гражданской администрации стало очевидным, что оккупанты не намерены идти на политические уступки. Местные административные органы должны действовать под четким и непосредственным надзором военных комендатур, немецкого гражданского управления и не обязаны иметь характера политической администрации»
[245].
17 июля 1941 г. А. Гитлер подписал приказ о введении гражданского управления на оккупированных советских территориях. Согласно этому приказу было создано Министерство оккупированных восточных областей – главный руководящий орган для названных административных единиц. Возглавил министерство Альфред Розенберг
[246]. В отношении рейхскомиссариата «Остланд» указывалось следующее:
«1. Территория бывших свободных государств Литвы, Латвии и Эстонии, а также земли, на которых проживают белорусы, переходят под гражданское управление с подчинением рейхсминистру по занятым восточным территориям. Вся территория образует рейхскомиссариат под названием «Остланд», что соответствует моему указу о руководстве новозанятыми территориями от 17 июля 1941 года…
2. Внешние границы рейхскомиссариата «Остланд» и другие территории, которые определены разделом 1-м, я буду самостоятельно определять и окончательно устанавливать в соответствии с ходом военных действий и установленным сроком…
3. Рейхскомиссаром «Остланда» я назначаю гауляйтера и оберпрезидента Генриха Лозе. Он имеет свою резиденцию в Риге»
[247].
Однако из-за краха «молниеносной войны» против Советского Союза удалось создать только два рейхскомиссариата – «Остланд» и «Украина», которые начали функционировать 1 сентября 1941 г., и окончательно территориально сформировались только к декабрю 1941 г.
Раздел оккупированной Белоруссии был завершен к середине осени 1941 г. Ее территорию по линии Полоцк – Борисов на востоке, Старые Дороги – озеро Червонное на юге, по р. Зельвянка и восточной кромке Беловежской пущи на западе выделили в генеральный округ (далее – ГО) «Белоруссия». Площадь округа составляла лишь четвертую часть БССР и равнялась 53660 км2 с населением 3 128 256 человек (по состоянию на 4 декабря 1941 г.). Генеральный округ «Белоруссия» являлся составной частью рейхскомиссариата «Остланд»
[248]. Южные районы Белоруссии, а также часть Брестской области вошли в рейхскомиссариат «Украина» (к 1 января 1943 г. там проживали 1124039 человек)
[249]. Белостокская и северная части Брестской области общей площадью 31 тыс. км2 и населением около 1,5 млн человек были выделены в отдельную административную единицу и присоединены к Восточной Пруссии
[250], а к генеральному округу «Литва» были присоединены некоторые северо-западные районы республики. Восточная часть БССР на протяжении всего периода оккупации входила в состав тылового района группы армий «Центр». Граница тылового района была определена 3 июля 1941 г. и к марту 1942 г. ограничивалась линией к востоку от Борисова. В середине 1943 г. область военного тыла занимала площадь 107 550 км2
[251]. Организация оккупационного аппарата на «гражданской» и «военной» территории значительно различалась. Распоряжение «О суверенных правах командующих вермахта в занятых областях» от 25 июня 1941 г. настоятельно требовало «тесного сотрудничества (командующих тыловыми районами. – Авт.) с рейхскомиссарами для оказания им помощи в выполнении политических задач, использования страны для военных целей и обеспечения ее экономическими ценностями для нужд германской экономики»
[252], но на практике такое сотрудничество наблюдалась не всегда.
