Для точного определения характеристики школы, на наш взгляд, можно использовать два критерия: подчиненность и функциональная направленность.
Критерий подчиненности предусматривает использование соответствующего понятия по отношению к учебному центру исходя из того, какая служба или организация создала данную школу (курсы) и курировала ее деятельность. Для этого критерия можно использовать следующие понятия: «абвершкола», «школа службы безопасности и полиции СД», «школа тайной полевой полиции», «школа при айнзатцкоманде», «школы Цеппелина» или аналогичные курсы.
Например, можно говорить о том, что абвершколы действовали в Борисове, Минске, Витебске
[366]; школы (курсы ГФП) – Борисове, Орше
[367]; служба безопасности и полиции СД имела свои учебные центры в Минске, Барановичах
[368] и т. д.
Отдельно следует рассмотреть понятие «школа гестапо», которое наиболее часто встречается в архивных документах и историографии при характеристике учебных заведений. Поскольку вопрос о деятельности органов гестапо на территории Белоруссии (и СССР) остается дискуссионным (сотрудники этого ведомства могли служить в различных оккупационных структурах. – Авт.), то использование этого определения является не совсем корректным. Это своего рода условное и адаптированное (унифицированное) понятие, которое использовали партизаны и чекистские спецгруппы для характеристики разведывательно-диверсионных школ. Этот термин в равной степени может касаться любой немецкой спецслужбы.
Критерий определения по функциональной направленности более простой и точный. Исходя из специфики деятельности школы можно выделить «разведывательные», «диверсионные» школы, а также школы смешанного типа – «разведывательно-диверсионные». В чистом виде разведывательные и диверсионные школы встречаются довольно редко. Наиболее полное описание спецшколы можно дать, комбинируя все вышеозначенные критерии. Например: «Разведывательно-диверсионная школа абвера в г. Борисове (радиопозывной «Сатурн»)». К сожалению, дать такую подробную характеристику получается далеко не всему.
В отдельных случаях представляется возможным использование и таких характеристик: «школа шпионов», «спецшкола» (при указании специализации), «секретная школа спецслужб», «школа террористов». Отметим еще одну интересную на наш взгляд характеристику спецшкол, которую им дал начальник ЦШПД П. Пономаренко в 1943 г. в работе «Партизанское движение в Великой Отечественной войне». Он употребил термин «противопартизанские» школы. С одной стороны, это не совсем корректно, так как некоторые наиболее крупные шпионские школы (например, Минская, Борисовская, Витебская, Могилевская и др.) готовили агентуру не только для борьбы с народными мстителями, но и для действий в тылу воинских частей и на территории Советского Союза. С другой – определяя основное направление деятельности разведывательно-диверсионных центров на территории БССР, укажем на то, что большинство из них готовили кадры в первую очередь для борьбы с партизанами и подпольщиками
[369].
Таким образом, учитывая засекреченность учебных центров по подготовке агентуры противника, определить точное название школ и курсов не всегда возможно. Наиболее точным представляется комбинирование двух критериев, указанных выше. При отсутствии необходимых данных можно использовать общие (нейтральные) понятия.
Еще одним важным аспектом является вопрос датировки деятельности школ. Далеко не всегда по архивным документам удается установить точное (или приблизительное) время создания учебного центра. Часто просто констатируется наличие школы и курсов или выпуска агентов, без временных привязок. В таком случае датировка школы устанавливается косвенно: соотносится с датой создания документа, или описываемых в нем событий. При этом, оговаривается, что учебный центр действует «минимум», или «не позднее, чем с…» такого-то времени. Таким образом, в ряде случаев датировка базируется на данных о первом упоминании в документе, а не по времени реального создания. Конечно, такая датировка является неточной, но тем не менее, она позволяет хотя бы приблизительно соотнести школу с временным периодом оккупации.
3.2. Виды школ и курсов
Прежде всего укажем, что принципиального различия между понятиями «школа» и «курсы» нами не выявлено (нет прямой зависимости от количества курсантов или подчиненности). Статус учебного заведения обычно определялся исключительно тем, как он обозначен в архивном документе, или тем, как его характеризует разоблаченный агент. В качестве примера можно привести м. Колдычево, где, по словам разоблаченного агента П. Ломеко, действовала «школа по подготовке шпионов для засылки в партизанскую зону и отряды». Однако в одной из разведывательных справок, подготовленных в разведотделе БШПД, указывается, что тот же агент «окончил курсы шпионов в Колдычево»
[370]. Тем не менее с определенной долей условности можно говорить о том, что на курсах, обычно, велось «вечернее» обучение, то есть определенное количество часов, после чего слушателей отпускали по домам. А вот при школах обычно имелись казармы, где жили агенты и велась стационарная подготовка. Обучение же агентов на курсах, как правило, было краткосрочным (до 1 месяца).
Кроме школ и курсов на оккупированной территории БССР открывались и действовали различные пронемецкие организации, партии и союзы, которые по своим целям и функциям напоминали учебные центры по подготовке агентуры – «Возрождение России» (Минск, Борисов, Могилев)
[371], «Русское объединение» (Брест)
[372] и «Новое поколение» (Червень)
[373]. Причем в Могилеве при организации «Возрождение России» действовала школа с набором в 400 человек.
Сами спецшколы значительно отличались между собой по разным критериям. Создавались как стационарные (долгодействующие), так и единоразовые, которые набирали и готовили один выпуск, после чего закрывались, или переезжали. К первой категории можно отнести школы в Барановичах, Бресте, Борисове, Бобруйске, Гомеле, Минске, Могилеве, Слуцке и др. Например, одна из школ в столице БССР на протяжении 1942 г. осуществила ряд цикличных (с интервалом обучения в 3 месяца) выпусков: в феврале (количество неизвестно), мае (300 человек), августе (установлено 19 агентов) и ноябре (250–300 человек)
[374]. Ко второй группе можно отнести, например, школы в местечках Белый Переезд (Петриковский район)
[375], Городище
[376], Ельница
[377], а также в Куренце
[378], Петрикове
[379] и других населенных пунктах. Заметим, что качество и срок обучения от этого никак не зависели. Например, в долгодействующих учебных центрах в Бресте и Полоцке обучение длилось 3 месяца, в то время как в Петрикове – 6 месяцев
[380].
