В «многовекторных» школах подготовка агентуры велась сразу по нескольким направлениям (и для заброски в тыл и для борьбы с движением сопротивления) и специализациям (разведывательно-диверсионная работа или провокационно-агитационная работа, промышленный шпионаж и др.). Агентура для заброски в тыл и внедрения к партизанам готовилась в учебных центрах в Бобруйске, Борисове, Вилейке, Витебске, Волковыске, Танцевичах, Глубоком, Гомеле, Калинковичах, Лошнице, Минске, Могилеве, Новогрудке, Ставке и др.
[408] Например, в одной из Минских школ осенью 1942 г. осуществлялась подготовка агентуры для заброски в тыл Красной армии, засылки в партизанские отряды, а также отдельная группа промышленных диверсантов
[409]. Разоблаченный курсант абвершколы в Борисове Николай Скуратович показал, что готовились следующие группы агентов: «шпионы, забрасываемые на территорию СССР с радиостанцией»; диверсанты с радиостанциями; агенты, действующие недалеко от передовых линий для выявления десантов и парашютистов противника; шпионские группы для разведки партизанских соединений; городская группа (провокаторы) для борьбы с подпольем
[410].
Как уже отмечалось, основным направлением деятельности спецшкол на территории БССР была «противопартизанская» работа, поэтому большинство «однопрофильных» школ функционировало в этом контексте. Добавим к этому аналогичную деятельность «многопрофильных» школ, и в результате можно говорить о том, что порядка 90–95 % школ в той, или иной степени готовили кадры для борьбы с партизанским и подпольным движением.
Спецшколы также отличались по набору курсантов. Можно выделить мужские, женские, детские и школы смешанного состава. В документах встречаются данные о том, что немецкие спецслужбы регулярно практиковали наборы (или даже создавали школы), где обучался определенный половозрастной контингент агентуры. Например, в Волковыске «под видом работниц городского огородничества существует женская шпионская школа, в которой обучаются 15 девушек»
[411]. Разоблаченный немецкий агент Матей Череузан (Сергей Черемухин) показал, что в одной из школ в Борисове работает «специальное отделение для женщин, которых готовят для засылки в тылы СССР с задачей проникновения в воинские части, на промышленные предприятия»
[412]. Аналогичные школы существовали и для подготовки детей-агентов. Они размещались в Городке, Борисове, Минске Могилеве, Слуцке
[413] и других населенных пунктах. В большинстве школ, традиционно, основной контингент составляли мужчины (Березино, Борисов, Брест, Витебск, Осинторф и др.)
[414].
В ряде подготовительных центров практиковалось совместное (смешанное) обучение курсантов. Например, в Слуцке из 200 агентов было 130 женщин и 70 мужчин
[415]. Аналогичная ситуация наблюдается в школе в Гомеле, где готовился смешанный состав агентуры, но с преобладанием женского контингента
[416]. В Могилеве при тюрьме работали краткосрочные курсы, на которых готовились разведывательные и диверсионные группы агентов, в том числе совместные (женщины и мужчины)
[417].
Таким образом, можно говорить о том, что действовавшие на оккупированной территории БССР немецкие разведывательно-диверсионные школы и курсы значительно различались между собой по многим характеристикам: по времени своей деятельности, формам обучения агентуры (дневные и вечерние), объемам подготовки курсантов, специализации.
3.3. Система подготовки разведывательно-диверсионной агентуры
В самом начале отметим, что единой определенной системы подготовки немецкой агентуры в спецшколах не было. Обучение шпионов значительно различалось и зависело от многих факторов: специализации учебного центра, статуса курсанта (военнопленный, гражданский, его пол и возраст и т. д.), предполагаемого задания агента, его сложности и т. д. Поэтому говорить об унифицированной (типовой) подготовке агентуры не совсем корректно.
Курсанты для обучения в школах вербовалась в основном среди военнопленных, из антисоветского, предательского и уголовного элемента, проникшего в ряды Красной армии и перешедшего на сторону немцев, а также из антисоветски настроенных граждан, оставшихся на временно оккупированной территории СССР. Органы абвера рассчитывали, что агентуру из военнопленных можно быстрее подготовить для разведывательной работы и легче внедрить в части РККА.
Приведем описание одного из лагерей для пленных: «В Быховском лагере находилось около 15 тысяч военнопленных, среди них старики и даже дети лет по 13–14. Кормили очень плохо, в день давали по одному, а иной раз по 2 сухаря с супом (вода и несколько крупинок пшена). Били палками, было два случая, когда в лагере немцы расстреляли пленных красноармейцев за то, что они без очереди лезли за водой, а за водой приходилось стоять в очереди по 10–12 часов. Люди мучились от зноя и от жары, от голода и от болезней»
[418]. Подбор агентов производили официальные сотрудники школ, команд и специальные вербовщики из белоэмигрантов, которые систематически посещали передовые пункты приема военнопленных, пересыльные и стационарные лагеря. Кроме того, в каждом лагере существовал отдел абвера с соответствующим штатом сотрудников, которые также занимались вербовкой.
