Одно из первых упоминаний в историографии о деятельности ложных партизанских соединений относится к 1943 г., когда начальник ЦШПД П. Пономаренко в своей работе «Партизанское движение в Великой Отечественной войне» отмечал, что «для того, чтобы вызвать недовольство населения против партизан, немцы кое-где организовали лжепартизанские отряды, грабящие население под видом партизан. В немецких противопартизанских школах преподается агентам специальный предмет – «меры по озлоблению населения против партизан». Предмет рекомендует «ограбление и поджог деревень, убийство отдельных граждан и даже групп, изнасилование женщин, лишение возможности производить сельскохозяйственные работы на огороде и в поле, бессмысленный убой скота и лошадей, мародерство, где только можно»
[572].
В 1944 г. для внутреннего пользования была подготовлена рукопись «Приемы борьбы немецких оккупантов с советским партизанами», в написании которой участвовали командиры-практики и сотрудники штабов партизанского движения. В частности, в этой работе подчеркивалось: «Для борьбы с партизанами и поимки военнослужащих Красной армии, оставшихся в окружении и действующих группами в лесах, немецкое командование создает специальные лжепартизанские отряды»
[573].
Представляется важным определение понятия «лжепартизанский» отряд, чтобы не путать и не смешивать его с группами окруженцев, мародеров и другими антисоветскими элементами, которые действовали в тылу. Белорусский историк доктор исторических наук А. М. Литвин справедливо указывает на то, что, во-первых, необходимо отличать понятие «лжепартизанский отряд» и «зеленая банда». Во-вторых, по его мнению, необходимо выделять лжепартизанские отряды, которые создавались оккупантами, и лжеотряды, возникающие стихийно
[574]. Давая опредление понятию «зеленая банда», А. М. Литвин ссылается на бывшего заместителя командира Борисовско-Бегомльского партизанского соединения по разведке и контрразведке К. И. Доморада, который так определял «зеленых»: стихийно возникшие группы из числа уголовников и морально разложившихся лиц, действовавшие на оккупированной территории прибалтийских республик, западных областей Белорусси и Украины в первый период войны и занимавшиеся преимущественно грабежами пешеходов и транспорта на дорогах и мародерством в населенных пунктах
[575]. Не без оговорок, можно принять такое определение в отношении «зеленых банд». Укажем только на то, что «зеленовцы» действовали и в Полесье, и в восточной части БССР. Отметим еще один важный аспект: в ряде случаев лжепартизанским отрядам по легенде полагалась быть «зеленовцами».
Например, на территории Полоцкого района в зоне дислокации партизанской бригады Марченко «действуют отряды «зеленых». Действуют они в деревнях Званое, Крюки, Петушки, Дюдьки… Во всех отрядах «зеленых» имеется вооружение, но партизанских отрядов они не трогают. Партизанские отряды их тоже не беспокоят. Население «зеленых» не выдает… Живут «зеленые» в основном в лесах, беря продукты питания из дому и производя периодически налеты на деревни»
[576].
В отношении термин «лжепартизанский» или «псевдопартизанский», нам представляется, что использование данного понятия является корректным при следующих факторах. Во-первых, если это формирование было создано при непосредственном участии спецслужб противника или каких-либо коллаборационистских структур для борьбы с партизанским и подпольным движением. Во-вторых, эти псевдопартизанские соединения должны действовать именно от лица партизан, то есть выполнять основную задачу – дискредитацию «народных мстителей». В этих случаях мы можем относить группу к лжепартизанской.
Укажем на то, что подобные провокаторские отряды действовали на всей территории СССР. На территории Утенского уезда (Литва) было организовано несколько лжепартизанских отрядов для борьбы с партизанами и вылавливанию военнослужащих РККА, бежавших из немецких лагерей военнопленных
[577].
На территории Украины в создании лжеотрядов активное участие принял некто Глухов, назначенный командиром объединенных партизанских отрядов, сформированных в Киеве и предназначенных для боевых действий на Черниговщине и в Сумской области. Но вместо этого Глухов явился в комендатуру в г. Яготине и предал свой партизанский отряд (свыше 50 человек) и базу боеприпасов в 300 тысяч патронов. Будучи завербованным германской разведкой, Глухов и еще два агента сформировали лжепартизанский отряд, с которым прибыли в советский тыл, но были разоблачены
[578].
В январе-феврале 1943 г. подобный провокаторский отряд прибыл в крупное село Студенка, располагавшееся недалеко от Эсмани (Сумская область). Действуя под видом партизан, предатели получили данные о дислокации «народных мстителей» и выявили 75 человек советских активистов. Летом этого же года резидентом межобластной резидентуры Петром Дьяченко был создан лжеотряд, который уничтожил один из советских партизанских отрядов в Репкинском лесу на Черниговщине
[579].
В октябре 1943 г. Украинский штаб партизанского движения (УШПД) сообщал в НКВД о том, что только на Житомирщине под видом партизан или десантников действует до 850 человек в «гестаповских отрядах». В Сумской области начальник областной полиции Семен Барановский организовал лжепартизанский отряд из 400 человек, куда вошло немало бывших полицейских, старост, дезертиров и уголовников
[580].
Долгое время на территории на северо-западе РСФСР действовал крупный лжепартизанский отряд под командованием предателей А. Мартыновского и Н. Решетникова. Он был сформирован в 1941 г. в Луге для борьбы с партизанским движением на территории Ленинградской области. По замыслу СД, назначение отряда состояло в том, чтобы под видом партизан проникать в районы массового партизанского движения, входить в доверие к населению, собирать сведения о семьях партизан, коммунистов, советских патриотов, вести разведку. Одновременно совершая под видом партизан злодеяния по отношению к мирному населению, немцы рассчитывали на дискредитацию в его глазах партизанского движения. К 1944 г. отряд насчитывал уже 70 человек. Вот что рассказал на допросе один из участников этого подразделения: «При этом часто наш отряд мы выдавали за советских партизан, так как мы были одеты в гражданское. И сначала нам верили. При этом некоторые люди рассказывали, что имеют связь с партизанами или сами ими являются, после чего они подвергались аресту»
[581].
