Начиная со второй половины 1942 г. в разведывательных документах партизан начинают систематически появляться данные об использовании подростков в качестве разведчиков и диверсантов. В приказе № 32 от 1 июля 1942 г. по партизанскому отряду Райцева указывалось: «Глубокой разведкой установлено, что противник за последнее время вербует шпионов из гражданского населения обоих полов в возрасте от 12 до 18 лет и засылает их в тыл Красной Армии и партизанские отряды с целью подрывной диверсионной работы, агентуры и разведки»
[767].
В оперативной сводке № 16 Северо-западной группы ЦККП(б) Белоруссии от 4 сентября 1942 г. отмечалось, что «за последнее время немцы усиленно засылают в партизанские отряды детей в возрасте от 8 до 16 лет с заданием шпионского характера»
[768]. В ноябре 1942 г. старший лейтенант одного из партизанских отрядов Морщинин сообщал, что «гестапо ведет агентурную разведку против партизан, вербуя для этого детей и старух…»
[769] 12 ноября 1942 г. командир партизанской бригады С. А. Мазур в беседе с сотрудником БШПД на «большой земле» указывал на немецкие провокационные методы работы против партизан. В частности, он отметил, что «немцы хотели уточнить, где дислоцируются партизанские отряды в Кличевском районе. Они пустили человек 30 мальчишек 14–16 лет с задачей влиться в отряд, узнать, кто командует…»
[770]
В отчетах особых отделов партизанских бригад и отрядов отмечалось: «Немцы не гнушались для посылки в разведку и подростками в возрасте от 10 до 16 лет, бравши заложниками родителей», «Создавали для шпионской цели специальные школы, особенно для укомплектования школ детьми подростками и женщинами, обиженных чем-либо партизанами или репрессированных органами НКВД»
[771], «Вербовались старики и малолетние дети и под видом погорельцев и сирот забрасывались в партизанскую зону»
[772].
Важно отметить тот факт, что данная деятельность немцев получила поддержку на самом высоком уровне. Это была не просто инициатива местных разведорганов, а фактически указания сверху. В сентябре 1942 г. в своем докладе «Борьба с бандами» Э. фон Бах-Зелевски указывал: «…В качестве шпионов целесообразно применять… надежных жителей…, также стариков и детей»
[773]. В рекомендациях для немецких солдат «Тактика борьбы с партизанами» в разделе «Разведка» указывалось: «при этом важно разведчикам, работающим среди населения, использовать по возможности женщин и детей младшего возраста 7—10 лет. Практика показала, что дети такого возраста при умелом подходе к ним, могут быть очень полезны»
[774].
В рапорте с обоснованием привлечения русских детей к выполнению диверсионных заданий начальник абвергруппы-209 капитан Фриц Больц (он же – Бухгольц. – Авт.) отмечал: «…Установлено, что забрасываемая нами агентура нередко задерживается не столько в следствии усиления контрразведки, сколько по причине слабой маскировки агентов и низкого качества документов их прикрытия. Поэтому для усиления диверсионной деятельности предлагается усовершенствовать средства, тактику и способы совершения диверсионных актов, а также скрытность маскировки самих исполнителей». В качестве основной меры «усовершенствования тактики» предлагалось задействовать в качестве агентов специально обученных детей и подростков от 10 до 16 лет: «На их подготовку потребуется гораздо меньше средств и времени. В России они не имеют никаких документов, ими забиты все прифронтовые вокзалы и станции, отношение к ним военных и охраны участливое и снисходительное. Поэтому появление их у объектов диверсий не вызывает подозрений»
[775].
К концу 1942 г. (еще до создания школы в Гемфурте) на оккупированной территории Беларуси уже действовало 7 школ и курсов, где готовили агентов-подростков (это были и детские школы, и школы смешанного состава). Первой в документах упоминаются краткосрочные курсы в д. Кремное. 12 ноября 1942 г. комбриг С. А. Мазур сообщил, что «для шпионов есть школы…, в Минске, где специально малышей готовят»
[776].
28 ноября 1942 г. командир спецотряда Георгий Архипец сообщил, что «в Борисове и Могилеве есть спецшколы, где обучают подростков шпионской работе и с этой целью рассылают по отрядам, чтобы они могли установить и передать сколько в отряде человек, кто командир и др…. В отряде Дерюги была шпионка – девочка лет 14, которая до расстрела ее, рассказала, что она была в Борисовской разведшколе. Она должна была узнать о количестве людей в отряде»
[777]. В политдонесении по партизанской бригаде Короткина – Фролова за первую половину декабря 1942 г. сообщалось, что «агентурной разведкой установлено, что в г. Городке специально из числа малолетних создана школа шпионов численностью 25 человек, которой руководит некто Стрелецкий… Причем эта школа вторая. Первая была организована в Шумилино, в 40 человек, из которой 2 мальчика были пойманы в расположении штаба бригады»
[778].
В спецсообщении Л. Цанавы на имя начальника Центрального штаба партизанского движения генерал-лейтенанта П. Пономаренко от 5 июля 1943 г. сообщалось, что в г. Вилейка существуют «две школы гестапо. Вторая школа гестапо работает с конца 1942 г. при Вилейском окружном белорусском нардоме… Контингент слушателей набирают через Вилейский нардом из числа… учащихся, достигших 14-летнего возраста»
[779].
Подводя итог, укажем, что к концу декабря 1942 г. школы по подготовке подростков-агентов действовали в Бобруйске, Борисове, Вилейке, Городке, Кремное, Минске, Могилеве, Шумилино.
Второй период деятельности немецких спецслужб по подготовке несовершеннолетних агентов (февраль 1942 – осень 1943 г.) имеет ряд своих особенностей. Во-первых, работа немецких разведорганов по работе с детьми и подростками становится все более систематической. Открываются школы и курсы, составляются программы для агентов, происходит набор групп. Подтверждением масштабов такой «работы» являются показания разоблаченного немецкого агента Городовца, сообщившего, что «в Минске работает шпионская школа, где обучается до тысячи человек молодежи от 15 до 19 лет. Срок обучения 2 месяца»
[780]. Какой там Гемфурт, где «одновременно обучались 25–75 человек. Срок обучения – 1–2 месяца»
[781].
