– Вы директор школы? – спросил я: фамилия же у неё такая же, как название школы.
Но Мария Ла Чамба покачала головой:
– Эту школу основал мой отец, а я здесь просто преподаю обществознание и человековедение.
А кто тогда директор? Странно.
– Холли, что, нельзя было подождать? – проворчал Билл Зорки.
Моя подружка, не дожидаясь разрешения, превратилась в белку. Рыжей молнией она выпрыгнула из кучи одежды и рванула исследовать местность.
– Ну, вы же сказали, мне можно залезть на пальму. Вот это там что? Пальма?
Билл Зорки вздохнул:
– Пальма.
И Холли исчезла вдали. До нас донеслось лишь:
– Ой, как здесь орехово!
– Не проблема, – громко сказала одна из девочек и улыбнулась мне. – Я возьму её одежду и багаж.
Я едва успел показать ей, какой чемодан принадлежит Холли, как она тут же взвалила его на себя и понесла. У неё были густые блестящие чёрные волосы, приветливый взгляд и широкий рот, словно созданный для улыбки.
Милая девушка, только её зычный голос немного резал ухо, и, судя по всему, не мне одному. Маленькая ярко-зелёная птичка, сидящая у неё на плече – попугайчик, если не ошибаюсь, – ущипнула её клювом за ухо.
– Тише, Эстелла, у гостей сейчас барабанные перепонки лопнут! – услышал я звонкий голосок у себя в голове.
А, это не просто птичка – это оборотень. Только без формы. Если, конечно, зелёные перья не считаются.
– Всё может быть, – Эстелла закатила глаза. – А у меня сейчас не будет части уха. Как ты думаешь, Тови, что лучше?
Свободной рукой Эстелла махнула нам, чтобы мы следовали за ней, хотя мы и так уже шли:
– Пойдёмте! Я покажу вам, где вы будете жить эту неделю. – Громкости не убавилось.
– Она не виновата – ведь она обезьяна-ревун, – пояснила зелёная птичка, глядя на нас тёмными бойкими глазками. – К счастью, она девочка. Её отец и оба брата разговаривают ещё громче – раз в десять точно.
– Понятно, – кивнул я.
– Не проблема, – пискнула Хуанита у меня из кармана.
– Мы тоже порой очень даже любим пошуметь, – вежливо добавил Брэндон.
Минуточку! Он-то, конечно, мчится по лесу с треском и грохотом, как эти людские бульдозеры, но вот пум на охоте не слышно и не видно!
Но мне не удалось разъяснить это важное обстоятельство – наша новая знакомая уже шагала дальше. Мы шли по извивающимся гравийным дорожкам через густой лес, и я восхищался красно-жёлтыми висячими цветами размером практически с меня, кустарниками с фиолетовыми прожилками на листьях и деревьями, на которых росли манго – до сих пор я видел манго лишь в супермаркете в Джексоне. Судя по всему, только что прошёл дождь: деревья, кусты и лужайки влажно блестели. Всё понятно, сезон дождей. Я уже что-то слышал об этом.
Наконец мы увидели множество больших круглых хижин с соломенными крышами. А, нет, это не солома – это пальмовые листья. Эстелла и Альфредо указали нам на одну из них. Краем глаза я заметил, что волков и ещё парочку наших отвели в другую хижину.
Когда мы были на полпути к нашему временному жилищу, появилась Холли, в отличном настроении:
– Смотрите, что я нашла!
Она катила впереди себя коричневый волосатый орех. Орех был размером больше нашей белки.
– Уф, какой тяжёлый, наверное, за неделю едва успею съесть.
Альфредо наклонился, ощупал орех и улыбнулся:
– А, это кокос. Да, на него тебе понадобится немало времени. Если, конечно, ты его разгрызешь. Желаю удачи.
Внутри хижин оказались простые комнаты на четырёх человек: кафельный пол, грубо сколоченная деревянная мебель, маленькая ванная комнатка. Я поселился вместе с Брэндоном, Фрэнки и Генри. Брэндон принялся сразу же аккуратно складывать в шкаф футболки и брюки, а мы с Фрэнки и Генри побросали сумки на кровати и отправились гулять.
– Сейчас будет ужин, в главном здании, – сказал Альфредо.
Английский у него просто отличный!
– Заблудиться здесь невозможно, просто идите на запах еды. До скорого, – простился он с нами.
Мы с интересом принялись изучать местность. Фрэнки и Генри очень обрадовались, обнаружив пруд, со всех сторон окружённый крупнолистными растениями. Вода была совершенно непрозрачной, тёмно-зелёного цвета. Фрэнки даже вскрикнул от восторга.
– Немедленно в пруд! – крикнул он и прыгнул в воду, забыв, к сожалению, что на нём одежда.
Лишь в пруду он превратился в выдру и, радостно попискивая, плавал, лавируя между деталями своего костюма. А вот Генри остался в человеческом облике. – Какая чудесная прохладная вода! – восхитился он, зайдя в пруд по колено.
Меня эта влага, разумеется, совершенно не манила. Я же кошка, нам такого добра и даром не надо. Я остался сидеть на берегу и вдруг заметил, что Фрэнки проявляет беспокойство. Его круглая коричневая мордочка сморщилась, вибриссы встали дыбом, и он постоянно нырял.
– Мне кажется, тут что-то есть, – сказал он встревоженно. – Генри, я думаю, нам надо выбираться. – Да что здесь может быть? Рыбы? – Генри оставался совершенно спокойным.
– Нет, не рыбы. Что-то большое!
Генри вдруг тоже испугался.
– Тут что-то на дне! Уходим! – крикнул Фрэнки.
И стремительно поплыл к берегу.
Паучья любовь
Я с тревогой наблюдал, как по воде пошла зыбь. Что-то поднималось на поверхность! Я вскочил на ноги, не зная, что делать. Кричать или нет? А вот Генри не раздумывал. Он заорал и что было сил потопал к берегу.
За спиной моих друзей из воды всплыло чудище из страшных снов – тёмное шишкастое существо с уродливой головой. Оно поднялось на поверхность прямо под Фрэнки, и наш друг оказался у чудовища на панцире. Я на ватных ногах отступал от берега, а Фрэнки, взвизгнув, спрыгнул в воду и поплыл что есть мочи, удирая от монстра.
– Что это?! – запинаясь, пробормотал Генри.
– Я каймановая черепаха, – прогремело у нас в головах. – И это, чёрт побери, мой частный пруд. Так что вам лучше держаться от него подальше, понятно?!
– Да, конечно, – пролепетал Генри. – Извините.
– Да, всё понятно, не вопрос, – быстро добавил я.
