Меня как будто ударили под дых. Брэндон и Холли тоже выглядели не лучшим образом. Я надеялся, что здесь, в Коста-Рике, мне хотя бы на неделю удастся забыть об угрозах Миллинга, а оказалось, что вся школа – его фанаты!
И тут я понял, что смущало меня в истории с ягуарами и пропавшими собаками. Когда мы встречались с Миллингом в ресторане, он рассказал, что его отец мог задрать собаку, если ничего лучше не попадалось. Может, он решил продолжить традицию? Но главное, здесь пропали не просто домашние питомцы, а сторожевые собаки. Которые предупреждали об опасности.
Инстинкты подсказывали, что эти происшествия как-то связаны с Великим днём Миллинга, с его крестовым походом против людей.
– А другие ученики в вашей школе тоже им восхищаются? – спросил я. Во рту было гадко, как будто я только что ел из мусорного бака.
– Конечно, он же нас вдохновляет, – ответил Мануэль. – Мы, оборотни, превосходим людей во всём, но пока Миллинг об этом не сказал, мне это как-то в голову не приходило. Очень приятно понимать, какие мы на самом деле крутые.
– Ещё как приятно! – Кинг блаженно улыбнулся.
– А мне не нравится, как он улыбается, – заметила Домино, и Мануэль тут же помрачнел:
– Чем тебе не угодила его улыбка? Кинг, скажи ей, чтоб не болтала глупости!
– Он улыбается, потому что он дружелюбный, – тут же пояснил Кинг и с упрёком посмотрел на Домино.
– Трудно найти кого-то менее дружелюбного, чем он, – вмешался я, чем всех немало озадачил.
Я рассказал, как Миллинг похитил мою сестрёнку, чтобы использовать её как средство для достижения своих целей, какой ужас вселяет в меня его ненависть к людям и как он признался, что планирует отомстить им.
– С твоей сестрой он поступил нехорошо, – согласился Мануэль. – Но в нападениях на людей я ничего плохого не вижу. Вместе с другими оборотнями он разорил в Коста-Рике и в Бразилии незаконные лагеря вырубщиков леса. Они возвращаются вечером в лагерь – а палатки разодраны когтями, пилы в реке, и шины у автомобилей все прокушены. Я считаю, это класс!
– Эндрю правда крутой чувак! – подтвердила Домино.
– Я уверен, он больше никогда не будет организовывать похищений, – добавил Кинг.
«Ещё как будет», – подумал я. Но доказательств у меня нет. И потом – может, ягуары, наблюдающие за селениями, это всего лишь случайность? Мне больше нечего было сказать, и три костариканца встали с места и пошли относить подносы. Уходя, они о чём-то очень быстро разговаривали по-испански.
– Ты понял, о чём они? – спросил я Брэндона.
– Мануэль сказал, что уже подал заявку к Миллингу и надеется быть ему полезным, а Домино пожелала ему удачи, – доложил мой лучший друг.
Надеюсь, руки у меня не дрожат. Нет, судя по всему, всё-таки дрожат. Эндрю Миллинг никогда не остановится – во всяком случае, до тех пор, пока не осуществит свой план мести. Который касается и меня. Я отказался перейти на его сторону и потому стал ему врагом. В душе у меня бушевали гнев и страх, смешиваясь в одно горькое чувство.
И тут вдруг я заторопился.
– У меня дела, увидимся позже, – быстро сказал я, поставил свой поднос на поднос Холли и оглянулся.
Мне нужно с кем-нибудь поговорить! Нужно рассказать о том, что я сейчас узнал. Билл Зорки! Он всегда был добр ко мне, и мне нравилось, как он действует – прямо и решительно. Ну и что, что он волк. С ним можно обсудить эту проблему. Но в столовой его не было, в его комнате в учительской хижине я его тоже не нашёл, и тогда я пошёл в джунгли. Уже стемнело, и дождь, к счастью, тоже уже прекратился. Глаза быстро привыкли к темноте, и при слабом свете луны я видел почти так же хорошо, как и днём.
И вскоре я нашёл Билла Зорки в лесу. Но, увы, он был не один. Спрятавшись за широколистным кустом, я смотрел, как он шепчется с каким-то мужчиной. Нет, не с мужчиной. Это женщина. Это же Сара Кэллоуэй! Теперь я узнал её. Мои мысли метались, как семейство бурундуков, завидевшее грифа. Как-то по-особому они стоят, как будто прячутся, словно обмениваются секретной информацией. Моё тело тут же пришло в полную боевую готовность – ведь я прекрасно помнил, что мисс Кэллоуэй вчера застукала нас с Тикаани. А Билл Зорки главный альфа-волк нашей школы. Неужели наша учительница рассказывает ему сейчас, что арктическая волчица тайно встречалась с пумой?! Что Тикаани не собирается отказываться от меня, хотя Джефри наверняка этого требовал? Кучка совиного помёта!
Если это так, Тикаани в стае не поздоровится.
Я хотел быстро удалиться, но недооценил Билла Зорки. Он меня уже заметил. В темноте он видел не хуже меня, а обоняние у него было намного лучше.
Он кивком попрощался с Сарой Кэллоуэй и стремительным шагом направился ко мне. Бежать бесполезно.
Он явно злился, и будь я сейчас в зверином обличье, он бы меня точно вытащил из этого куста зубами за шкирку. А сейчас он просто встал, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, и испепелял взглядом тот куст, где я прятался. Я не выдержал и вышел. Мне было очень неловко.
– Ты следишь за мной или за Сарой? – холодно спросил наш учитель борьбы.
– Ни за кем я не слежу, – упрямо ответил я. – Я хотел сообщить вам нечто важное.
– А, и потому спрятался в кустах?
Ситуация складывалась совсем не так, как я ожидал.
– Ээ-э, нет… – я набрал в грудь побольше воздуха. – Вы знали, что здесь много поклонников Эндрю Миллинга?
– Даже так? Нет, не знал, – к счастью, он отвлёкся от мыслей о слежке. – А разве они не знают, что он преступник, осужденный Советом? Он похитил твою сестру и держал её в заложниках.
– Боюсь, что им на это наплевать, – сказал я.
На душе у меня было тяжело. Но хотя бы мистер Зорки больше не злился. Вид у него был озабоченный. – А ещё Миллингу удалось убедить своих сторонников здесь, что оборотни – это своего рода супергерои, – продолжил я, – что они превосходят людей во всём и…
– Это действительно так, – перебил меня мистер Зорки.
Я в ужасе посмотрел на него. Неужели он тоже за Миллинга?! Нет, только не это!
– В дикой природе мы их превосходим, здесь ни один человек с нами не сравнится, – пояснил Билл Зорки. – Но к сожалению, мы живём в мире, который люди создали для себя и под себя. Правила игры здесь устанавливаются не нами, и мы должны как-то к ним приспособиться. Правила всегда устанавливают другие, а не ты сам.
В его словах было столько горечи, что я просто не мог не спросить:
– А как вы справились? Когда вам было столько же лет, сколько мне сейчас?
Мы шли в сторону хижин рядом друг с другом.
– Да я и не справился, – пожал плечами Билл Зорки. – Я везде был изгоем. Моя стая в Канаде почуяла, что я чужой, и мне пришлось уйти – как Миро. Я подался на юг, но ни одна стая не хотела меня принимать, постоянно приходилось драться. Драться я теперь хорошо умею, как ты, наверное, уже заметил. Однажды – это было недалеко от Йеллоустонского заповедника – я чуть не сдох, потому что потерял много крови, но, взглянув вверх, я увидел, что надо мной стоит лось и смотрит на меня.
