— Надо сперва собрать вещи, — буркнул усатый из упрямого желания возразить, но, похоже, граф предвидел такой ответ, ибо широко улыбнулся и заверил:
— Я уже составил список всего необходимого и отдал его слугам. После завтрака все будет собрано, не переживай мой, плешивый друг.
— Аристократы… — процедил сквозь зубы плешивый друг, — ничего неспособны сделать самостоятельно.
— А зачем… — улыбка графа стала еще ослепительнее, — когда на банковском счету столько денег?
Обменявшись колкостями, мужчины вошли в столовую и оба синхронно отодвинули для меня стул: Варг взялся за деревянную спинку с одной стороны, киса — с другой. Глядя на бывшего дикаря, сейчас такого солидного, галантного, стильно одетого, я испытывала когнитивный диссонанс, поскольку еще помнила, как голый неандерталец тащил меня в пещеру, перекинув через плечо.
Изменился не только внешний вид Варга, но и его манеры, и речь.
— Прошу, элле Марся, не стесняйся, — граф поправил волосы, аккуратно связанные под затылком черной лентой. Сверкнув кружевной манжетой, он налил в бокал рядом с моей тарелкой некий красный напиток, судя по цвету и запаху, вино. — Впрочем, стеснение не в твоей природе, верно?
О, ежики преколючие, какой актер! Позер! Он явно наслаждался произведенным на меня впечатлением.
Чтобы усилить эффект, граф Волчьего Дома отослал слугу и решил лично за мной поухаживать во время трапезы. Изящным жестом он подцепил со стола тряпичную салфетку и разложил на моих коленях. Затем поднял металлическую крышку над центральным блюдом. Под ней оказался зажаренный целиком поросенок с помидором в зубах.
— Приятного аппетита, элле Марся.
Рот наполнился слюной, и все мысли из головы исчезли. Осталась лишь одна: «Еда!»
* * *
После завтрака мы занялись сбором вещей. Я опасалась, что придется во время похода тащить с собой тяжелые, объемные рюкзаки, но в мире магии все оказалось гораздо проще.
— Каков твой колдовской резерв? — спросил Варг у кисы.
Тот неопределенно пожал плечами.
— Сможешь создать достаточно большой межпространственный карман? — продолжил допытываться граф.
— В пространственной магии не силен, — Лео отвернулся, принявшись разглядывать чучело на стене. — У меня другая специализация.
— И какая же?
— Не твое дело.
Со вздохом Варг оглядел разложенные на столе и вокруг него вещи: несколько смен одежды, в том числе женской (надо бы померить, убедиться, что размер подходит), парочка брикетов с сухой едой, фляжка, склянки с лекарственными зельями, а также предметы непонятного назначения, видимо, артефакты.
— Все это не поместится в мой мп-карман, — после долгих раздумий признал граф. — Придется взять самое необходимое, а от остального отказаться.
— Как насчет обычных сумок? — предложила я. — Все, что не влезет, можно загрузить в рюкзак.
На меня посмотрели с недоумением. Вероятно, носить вещи в руках в этом мире было не принято.
— Еда не нужна, — сказал Лео. — Будем охотиться. Фляжка тоже лишняя, на пути много ручьев с чистой водой. Возьмем самые важные зелья и артефакты. И… — Он замолчал, покусав губы. — У тебя есть лед?
— Лед? — вскинул брови Варг. — Зачем тебе лед?
— Надо.
Котик определенно был не самым открытым человеком.
Более не задавая вопросов, граф распорядился принести гостю необходимое. Спустя несколько минут в гостиную вошел слуга с небольшой стеклянной миской, доверху заполненной кубиками замороженной воды.
Под нашими любопытными взглядами Лео извлек из воздуха нечто, напоминающее металлический термос, и принялся осторожно щипцами помещать туда лед.
— Ты же говорил, что не владеешь пространственной магией? — нахмурился Варг.
— Мой мп-карман размером с ящик для писем. Туда помещается только эта вещица и ничего больше.
— Она так тебе нужна? Что это вообще такое?
— Не твое дело, — Лео бросил в его сторону злобный взгляд.
— Я смотрю, это твой любимый ответ.
— Я смотрю, кое-кто любопытен без меры.
Мужчины обменялись хищными оскалами.
Мне самой было жуть как интересно узнать, зачем Лео постоянно носит с собой термос с кубиками льда. Однако спросить я не решилась: слишком уж болезненно отреагировал котик на эту тему.
Плотно завинтив крышку металлической емкости, ягуар отправил ее в свой межпространственный карман.
— Выдвигаемся, — сказал он.
— Давайте переночуем у меня, а в дорогу отправимся рано утром, — снова гостеприимно предложил хозяин дома.
— Пустая трата времени, — огрызнулся киса, а потом посмотрел в окно, на темное небо, затянутое грозовыми тучами, и добавил уже совсем другим тоном: — Впрочем, ты прав, блохастый, Веснушка валится с ног. Слабой человечке надо выспаться.
— И погода портится, — заметил граф.
В ответ на его слова на улице оглушительно громыхнуло. От неожиданности я вздрогнула. А киса вздрогнул, когда по оконному стеклу забарабанили первые капли дождя. Миг — и внешний мир исчез за мерцающей водяной завесой. Снаружи начался настоящий потоп.
* * *
Эссерские простыни оказались выше всяких похвал — новые, чистые, белоснежные, прохладные на ощупь. С наслаждением я вытянулась на широкой кровати под тюлевым балдахином и уже приготовилась отключиться, как вдруг дверь в спальню отворилась со скрипом. Внутрь заглянула пятнистая морда.
Вскрикнув, я села на постели.
— Лео? Что ты здесь забыл?
Киса, разумеется, не ответил. Принюхавшись, он вошел в комнату и хвостом захлопнул за собой дверь.
Я знала, что нервничать не надо — этот хищник ничего мне не сделает, его сознание контролирует человек, и все равно при виде огромной зубастой кошки испытывала тревогу. Инстинктивно.
— Лео?
Дернув хвостом, ягуар прыгнул на кровать и устроился у меня под боком пушистой тарахтящей грелкой. Пока я пыталась справиться с изумлением, котик боднул меня головой, словно прося погладить.
Честно говоря, я не знала, что и думать. То Лео огрызался и ворчал, называя меня убогой человечкой, то обращался кисой и требовал ласки. Создавалось впечатление, что зверь и человек существуют по отдельности. Каждая ипостась Лео словно обладала собственной волей. И если двуногий был от меня не в восторге, то котику я точно нравилась.
— Ути-пути, какая ты прелесть, когда молчишь, — я потрепала мохнатого по голове, и тот заурчал еще громче.
Так я и уснула, прижавшись к теплому пушистому боку, а очнулась от воплей голого мужика, утром обнаружившего себя в моей постели.
