«Трусиха! — подумала Лора, закрывая глаза. — Неужели я собираюсь оставаться целомудренной и одинокой до конца жизни из-за того, что один раз провалила роль жены и любовницы?»
Если Майкл хочет взять ее, пусть берет! Сегодня ночью. Сегодня она не даст ему шанса отступить и не позволит себе улизнуть.
Лора бросилась вниз по лестнице, боясь, что передумает.
Ночь была восхитительна — продуваемая всеми ветрами, полная таинственных звуков и ароматов. Лора бежала сквозь ночь, как столетиями бежали женщины. Навстречу судьбе, навстречу мужчине.
Но ее решимости хватило только до нижней ступеньки лестницы в комнаты Майкла.
Свет в его окнах горел. Ей оставалось лишь подняться по одному короткому пролету деревянной лестницы и постучать в дверь. Он сразу все поймет, ей ничего не придется объяснять. «Я постучу, — пообещала она себе, прижимая руки к бешено бьющемуся сердцу. — Как только приду в себя, как только перестанет кружиться голова…»
Но Лора не поднялась по лестнице и не постучала в его дверь, а отправилась в конюшню и пошла по проходу мимо сонных лошадей, напоминая себе, что не видела жеребенка с той памятной ночи. Она только посмотрит, полюбуется, а потом поднимется к Майклу.
Лора остановилась у двери денника, и взгляду ее предстала трогательная картина: жеребенок, свернулся на сене, кобыла стояла рядом. Мать и дитя…
— Как же я скучаю по малышу, который не мог бы обойтись без меня! — прошептала она. — Младенцы так беспомощны и доверчивы, они дарят такую чистую радость…
Лора помедлила, поглаживая голову подошедшей к ней кобылы, затем повернулась… Майкл стоял там. Весь в черном, он казался похожим на призрак, материализовавшийся из окружающей тьмы. Она невольно отступила.
— Я… я давно не видела жеребенка… Я не хотела тревожить тебя.
— Ты тревожишь меня уже столько времени, что я и вспомнить не могу, когда это началось. — Глядя прямо в глаза Лоре, Майкл шагнул к ней. — Я видел, как ты бежала по лужайке. В звездном свете. Ты словно появилась из сна! Но ведь ты настоящая?
— Да… нет! — Лора снова в смятении отступила. — Мне надо идти, я… — Она не могла отвести взгляд от его глаз, а он подходил все ближе, пока она не прижалась спиной к двери пустого денника. — Я должна идти!
— Красавица Лора Темплтон, — прошептал Майкл. — Ты всегда выглядишь такой изысканной, такой совершенной. Все на своем месте. — Он провел пальцем по мягкому отвороту ее блузки, по ложбинке между грудями, следя, как темнеют ее глаза. — Но в таком мужчине, как я. совершенство вызывает только одно желание — наброситься на тебя и выяснить, кто же ты, черт побери!
Он сжал ладонями ее груди: мозолистыми ладонями — тонкий шелк. И почувствовал, как она дрожит.
— Кто ты, Лора? Кто ты, черт побери? И почему ты здесь?
Ее сердце билось в его ладонь, стучало так яростно, что она удивлялась, почему оно просто не выпрыгнет ему в руку.
— Я пришла посмотреть на жеребенка.
— Лгунья! — Майкл прижал ее спиной к двери денника, дверь сразу поддалась, и она бы упала, если бы он не удержал ее. — Держу пари, что твой муж никогда не бросался на тебя. Он, очевидно, всегда был вежлив, всегда — джентльмен… От меня ты этого не дождешься!
— Я… — Теперь ее охватила паника, трепет, ужас. Сено захрустело под ее ногами, взгляд беспомощно метнулся в сторону. Они были одни в этом пустом стойле, и Лора чувствовала себя в ловушке. — Майкл, отпусти меня. Я не знаю, что делать!
— Зато я знаю. Я могу заставить тебя остаться… или заставить тебя бежать. Ведь это ты пришла ко мне — значит, мне выбирать.
Майкл с такой силой сжал ее плечи, что Лоре стало больно.
— Оставайся или беги! — Его потемневшие глаза, казалось, прожигали ее насквозь. — Но помни: если останешься, ты — моя. И все будет по-моему. Оставайся или беги!
Лора не выдержала и отвела взгляд, но он схватил ее волосы и рванул назад, заставляя смотреть ему в глаза, требуя ответа.
— Остаешься! — наконец прошептал он и жадно прижался губами к ее губам.
Лора потеряла голову от его отчаянного натиска и упала вместе с ним на сено. Майкл целовал ее губы, шею, грудь, заявляя и закрепляя свои права. Нестерпимый жар, словно копьем, пронзил ее тело, и она забыла обо всем, превратившись в извивающийся комок оголенных нервов. Лора понимала только одно: время вопросов кончилось, выбор сделан. И теперь он возьмет ее так, как брал в преследующих ее снах. Неистово, быстро, безжалостно.
И она жаждала этого безумного, мучительного, неконтролируемого водоворота ощущений! Жаждала прикосновений его нетерпеливых рук, царапающих ее кожу, и неумолимых, требовательных губ.
Лора обнимала плечи Майкла — такие горячие и гладкие. Сено иголками впивалось в ее спину, но она не замечала этого. Звук разрываемой одежды, почти грубые прикосновения рук, исследующих ее тело, — все это было безмерно чувственным.
Она слышала собственное судорожное хриплое дыхание, и каждый вздох был вздохом изумления и наслаждения. Беспомощная, как плот в штормовом море, Лора металась, отдаваясь на волю судьбы.
Каждый раз, когда ее ногти — эти ухоженные аристократические ноготки — впивались в его плечи, Майкл чувствовал, что кровь вскипает с новой силой. Каждый раз, когда она стонала, его сердце колотилось еще бешенее. И когда ее тело содрогнулось, и его имя — его имя! — рыданием вырвалось из горла, у него закружилась голова.
Он не мог отвести взгляд от ее глаз и видел в них каждый новый всплеск потрясения, изумления, наслаждения. Эти глаза цвета бури то широко раскрывались, затуманиваясь, то закрывались, и новый хриплый стон срывался с ее губ. Майкла вдруг охватила уверенность, что никто никогда не давал ей того, что дает он. Во всей ее привилегированной жизни, во всех ее многочисленных путешествиях этого она не испытывала. И пусть ему хотелось предложить ей неизмеримо больше, но сегодня и этого было достаточно.
Сегодня и до конца этого безумия он будет для нее тем, кем никто до сих пор не был!
А пока Майкл чувствовал каждый новый всплеск наслаждения, звеневший в ее теле и взрывом отдающийся в его собственном. Он слышал ее изумленные вздохи и брал все больше и больше, заставляя ее яростно и жадно извиваться в его объятиях. И эта нежная кожа цвета слоновой кости, такая гладкая, такая ароматная, мерцала чистейшими капельками пота хорошего секса.
Лора утопала в совершенно новых, неизведанных ощущениях. Его руки были такими сильными, такими быстрыми и властными! Они сжимали ее, разрывали, разрушали… Она вцепилась в волосы Майкла, притягивая к себе его голову, пока его губы снова не нашли ее рот, пока она не смогла ответить на этот яростный поцелуй с такой же яростью.
Его тело было таким сильным, таким бесконечно мужским! Мускулы бугрились под ее руками, рубцы старых шрамов скользили под ее мечущимися пальцами. Горячая, обжигающая кожа Майкла мгновенно повлажнела, когда она не помня себя отчаянно вцепилась зубами в его плечо.
