— Увы. Семьям придётся сменить место жительства и круг общения, хоть документы мы все подчистим и финансовую поддержку на первое время обеспечим. Галактический Совет решил, что твоему миру рано присоединяться к Галактическому Сообществу, что вы должны самостоятельно пройти путь эволюции, выводящий за пределы вашей планетарной системы. От пиратов и преступников всех мастей твою планету будут охранять, а вступать в контакт с её населением запрещено, за редкими, известными тебе исключениями. Ты что решила по своим родным?
— Не знаю, — растеряно пожала плечами Таня и раздражённо прибавила: — А твой Лассер говорит, что это решение я должна принять исключительно самостоятельно! Что у меня нет проблем, которые требовали бы его участия в их решении!
Гордеон нежно успокаивающе поцеловал её и предупредил:
— Сюда идут люди.
— Пусть, мы же ничем не отличаемся от других посетителей кладбища, — отозвалась Таня, решившись, наконец, поставить букет белых лилий в кувшин с водой на гранитном постаменте.
Видно было, что памятник установили недавно, от него ещё пахло свежим цементом и лаковым покрытием. На Земле прошёл год с момента гибели её прежнего тела. Родители последних жертв лишь недавно похоронили дочерей, а её отец и мать уже год прожили с мыслью о её кончине, они успели смириться, надо ли тревожить их души?
— Люди свернули в этот проход и испытывают удивление при виде нас, — доложил Гордеон. Таня отвлеклась от рассматривания своего прежнего лица на памятнике и обернулась.
— Ой! — вырвалось у неё. Вот она и встретилась с родными!
— Успокойся, — прошептал Гордеон, крепче сжимая её плечи. — Мы ничем не отличаемся от других посетителей, ты сама сказала это.
Таня жадно всматривалась в приближающихся родителей. Мама заметно пополнела и округлилась — ожидалось прибавление в семействе, папа настоял на своём. Волосы отца сильно поседели, мамины были перекрашены в каштановый цвет вместо привычного блонда, но в целом родители хорошо выглядели в свои сорок лет. Рядом с ними нескладно вышагивал молодой парень, раскачиваясь на ходу и сильно размахивая руками: это был Никита.
«Научился ходить на протезах, — порадовалась Таня. — Обошёлся без помощи со стороны, без магов и прочих чудес. Молодчина! Горжусь, что у меня был такой друг».
— Добрый день, — поздоровались родители, поравнявшись с оградкой могилы.
— Добрый, — хрипло ответила Таня и закашлялась, пока Гордеон любезно здоровался с её папой и мамой.
Принесённые ею свежие цветы заметили, мама тепло улыбнулась и сказала:
— Спасибо. Вы, наверное, в танцевальный кружок вместе с моей дочерью ходили? Мне казалось, что я знаю всех её подруг, но вас почему-то не помню.
— Я… я действительно танцую, — выдавила Таня.
— Тогда будем знакомы: я — Валентина, это мой муж Костя, а это Никита. Вас как зовут?
Она не подготовилась к этому вопросу!!! Как зовут?! Но… но… Беспомощно оглянувшись на Гордеона, она дрожащим голосом произнесла:
— Таня.
Повисло недолгое молчание. Отец откашлялся и выдавил улыбку. Мать застыла на месте, недоумённо сведя брови и всматриваясь в Танино лицо.
— Надо же, какое совпадение, — наигранно весело сказал отец.
— Но среди подопечных Лидии Яковлевны не было других девушек с именем, как у нашей дочери, — уверенно сказала мать. — Танечка постоянно показывала мне списки выезжающих на соревнования и рассказывала о других парах — больше Тань не было, я точно помню.
— Валя, с момента последних соревнований прошло три года, — тихо напомнил отец.
— Я медсестра, у меня профессиональная память на лица и имена — я всех пациентов отделения помню по фамилии, имени, отчеству долгое время после их выписки!
— Валечка, не задерживай людей, — твёрдо остановил речи матери отец, потянув её в сторону, освобождая проход за ограду.
Таня пошла прочь от родителей, ощущая спиной пристальный взгляд матери.
— Уверена? — кратко спросил Гордеон.
— Мама беременна, ей нельзя волноваться! Ни к чему это всё…
— Постойте! — раздался за спиной Тани окрик.
К ней спешила мать, отмахиваясь от пытающегося остановить её отца. Запыхавшись, мать встала перед Таней, заглянула в глаза, спросила с надеждой:
— Вы ещё придёте?
— Д-да.
— Заходите к нам в гости! Мы живём на Сиреневом бульваре, дом 5, квартира 17.
— Я знаю, — вырвалось у Тани.
Мать помолчала. Кивнула. Сказала:
— Буду ждать.
И пошла обратно, то и дело оглядываясь на застывшую Таню.
— Я, конечно, не психолог, но посоветую: отпусти ситуацию, пусть она разрешится сама собой, — произнёс над ухом Гордеон.
— Я смогу видеть маму с папой и братика… или сестричку, когда она родится.
— Сможешь. Поехали домой?
— Ты хотел сказать — полетели? Корабли ведь летают в космосе, а не ездят?
— Космические корабли бороздят пространство, — поправил Гордеон, обхватывая плечи Тани, — а дома горит камин и нас ждёт на столе фирменный пирог моей мамы.
Глава 52, об очевидном
Ежегодная церемония награждения лучших служителей закона была исключительно торжественной, исключительно великолепной, исключительно многолюдной. Несмотря на высокопарные речи, звучащие с трибуны, в зале царила атмосфера праздника и непринуждённого веселья. Возможно потому, что здесь не было случайных гостей: только коллеги, курсанты академии и самые близкие люди чествуемых служителей порядка. Массы народы плавно перемещались по залу, негромко здороваясь, переговариваясь и дружно рукоплеща каждому новому награждённому.
Таня замерла на месте, любуясь поднимающимся на сцену любимым оборотнем: парадный мундир невероятно шёл ему, подчёркивая мощь поджарого тела, яркость звериных глаз, блеск тёмных волос. Смотря на чёткую поступь своего мужчины, она с улыбкой вспоминала, как искала его вечерний костюм, в котором следовало явиться на неофициальную часть праздника после награждения:
— У тебя нет ни одного вечернего костюма! Только форменная и повседневная одежда! — постановила Таня, потратив утром час на то, чтобы перерыть единственный бельевой шкаф в доме.
— Не там ищешь, — флегматично ответил Гордеон, выныривая из-за монитора, на котором просматривал какие-то отчёты. — Все фраки, смокинги и белые манишки хранятся в рабочем стеллаже, в секции с надписью: «средства маскировки».
— Обалдеть, — схватилась за голову Таня. — Средства маскировки, ёлки-палки, и как я сама не догадалась?! Может, ты оторвёшься от работы, суперагент, — мне ещё ботинки подходящие найти надо!
Таня отложила в сторону воспоминания, возвращаясь в реальность, где широкоплечий суровый спэйсмаршал произносил хвалебные речи, в которых особенно рокочуще звучали фразы про «с риском для жизни», «невероятная сила духа», «отличная дедуктивная работа», «сплочённый коллектив отдела». На грудь Гордеона прикрепили яркую звезду и под восторженные овации зрителей объявили о присвоении ему очередного звания досрочно.
