Глава 20
Ида приподнимается на постели и широко улыбается, а я смотрю на нее, как завороженный. На эти сочные, наверняка сладкие губы. На упругую грудь, выпирающие ключицы, изящные руки и стройные ноги. Я скольжу взглядом по ее телу и никак не могу остановиться.
— Ты позволишь? – мягко спрашивает она, наощупь находя мою руку.
Мне хочется ответить, что я позволю ей все, что она только захочет. К сожалению, скорее всего, ее первым желанием будет поцелуй. Обычный, классический, губы-в-губы. А я их терпеть не могу. Ненавижу целоваться. Я даже отлично отношусь к куни, но не к поцелуям. Не знаю, почему, но меня воротит от этого обмена слюнями. Обычно девушки через поцелуй как будто убеждаются в уровне твоей привязанности к ним, а мне не нравится это действо, и моих партнерш это часто оскорбляет. Хотя что здесь оскорбительного? Я просто это не люблю.
— Что ты хочешь сделать? – спрашиваю хриплым голосом.
— Хочу десерт, — отвечает Ида, облизывая нижнюю губу, а затем сразу прикусывая ее.
И впервые в жизни мне хочется поцелуя. Хочется самому облизнуть эти губы, ворваться в ее рот языком и попробовать Иду на вкус. Но вместо этого я заваливаюсь на кровати на спину, выпрямляю ноги и, схватив Иду за предплечья, валю на себя сверху.
— Я весь твой, — шепчу у ее губ, а, когда она тянется ко мне для поцелуя, поворачиваю голову так, что она скользит по моей щеке. Хочу, но пока не смогу дать тебе это, Кошечка. – Помощь нужна?
— Покажи только, где стоит столик.
Есть что—то особенное в том, как я направляю Иду, а она безоговорочно доверяет мне. Я приподнимаю ее так, что она седлает меня. Потом беру за руку и подношу ее к стоящему рядом столику. Позволяю ощупать тарелки и сжать в руке баллончик со взбитыми сливками. Ида плотоядно улыбается и мягко отводит мою руку.
— Дальше я сама, спасибо.
В ней просыпается хищница. Ее действия решительные, как будто она все видит через повязку. Чтобы убедиться, что это не так, я пару раз провожу рукой перед ее глазами, но Ида никак не реагирует. Я решаю расслабиться и получать удовольствие от всего, что она для меня приготовила. Подтягиваю повыше подушку и откидываюсь на нее, чтобы лучше видеть то, что дальше будет происходить.
Ида берет соусницу с теплым шоколадом, макает в нее палец и задумчиво облизывает его, пока я сам давлюсь слюной, а член требовательно толкается в ее обнаженное бедро. Руки то и дело шарят по идеальному телу, очерчивая плавные изгибы.
— Блядь, детка, начни уже, — рычу я негромко.
Ида смеется.
— Не терпится?
— Я тут скоро состарюсь в ожидании.
Ида снова хихикает, а потом, держа соусницу, медленно ведет ладонью по моей груди, очерчивает соски, запутываясь в редких волосках, ниже по прессу и к самому заветному месту. По телу проносится волна неконтролируемой дрожи, и кожу покрывают мурашки. Я перехватываю руку Иды, которая держит соусник, и Кошечка замирает.
— Давай помогу тебе налить шоколад, — предлагаю я.
Она снова закусывает эту чертову губу и кивает.
— Покажи, куда я должен налить.
Ида снова возвращает свои пытливые пальчики на мою грудь и проводит по соскам.
— Вот здесь. – я немного поливаю кожу, Ида спускается к животу – туда, где все трепещет и сжимается от желания. – Здесь немного, — доходит до паха и очерчивает пальчиками V, сформированную из мышц, — И вот здесь, — хрипло произносит она, накрывая рукой член, от чего я непроизвольно подаюсь вперед.
У меня перед глазами мерцают звезды, когда Ида обхватывает твердый ствол пальцами и медленно водит им вверх и вниз. Дрожащей рукой я склоняю над членом соусницу и на головку падают несколько капель шоколада. Это просто нереальное зрелище, когда пальцы Иды пачкаются в шоколаде, пока водят по члену. Я отставляю соусницу на столик и слежу за каждым движением Кошечки. Сегодня она предусмотрительно собрала волосы в косу, которую замысловато закрутила на голове. Мне так сильно хочется коснуться ее волос, зарыться в них пальцами и потянуть, доставляя терпимую боль, которая усилит ощущения для Иды.
Когда язык и губы Иды касаются моей кожи, я забываю, как дышать. Что там я изначально задумал? Соблазнять ее и трахать? Контролировать ее в постели? Забудьте. Теперь я готов стать ее вечным рабом, потому что то, как она терзает меня, доставляя отсроченное удовольствие, стоит того, чтобы отдаться в руки Иды. Я закрываю глаза и уплываю, пока требовательный рот терзает по очереди мои соски, спускается по животу, слизывая шоколад до последней капли. И замираю, когда Ида зависает над членом. Она как будто издевается, все никак не опуская голову. Мне снова хочется схватить ее за волосы и теперь уже направить туда, где она нужна больше всего. Я сжимаю кулаки, чтобы не поддаться этой слабости и не испугать Иду.
Наконец она решается и горячие губы смыкаются на головке. Она вылизывает и сосет, вычищая член до скрипа чистой кожи. А я стону, и через секунду мои руки все же запутываются в ее невероятной прическе, подергивают пряди и подталкивают Иду взять глубже. Она давится, но не сопротивляется. Чертов рай на Земле. Не знаю, как мы приходим к этой точке, но в итоге Ида не двигается, зато мои бедра энергично работают, тараня приветливый рот, и меня выгибает от удовольствия и боли, потому что я хочу кончить, но не так. Подаюсь вперед и, подхватив Иду за подмышки, забрасываю ее на себя. Она охает от неожиданности, а потом смолкает, когда я подминаю ее изящное тело и впиваюсь губами в тонкую кожу шеи.
— Мне хочется капризничать, что ты меня прервал, — задыхающимся голосом произносит она.
— Капризничай, моя сладкая девочка. Сколько угодно. А я пока займусь делом.
Я протягиваю руку и, взяв клубнику, откусываю кусочек. Веду ею по губам Кошечки, и она приоткрывает рот, высовывая нетерпеливый язычок ровно в тот момент, когда я отодвигаю от нее ягоду. Ида облизывает губы и язык скрывается за ними, я тут же снова подношу ягоду и обвожу ее губы. И снова убираю, когда розовый язычок выныривает наружу. Играюсь с ней так несколько раз, пока ее брови не начинают хмуриться.
— Не злись, — говорю с улыбкой. – Ты перекусила, теперь моя очередь. Или ты хочешь клубнику?
— Я пить хочу, — отвечает она.
— Шампанское?
— Оно будет кислым после шоколада.
— Вода?
— Нет, шампанское, — отвечает Кошечка, а я смеюсь.
— Определяйся, я пока налью.
Встаю и откупориваю шампанское с громким хлопком. Ида немного дергается и крутит головой, а я снова улыбаюсь. Садист какой-то, но мне нравится эта игра. И самое сладкое в ней то, что у Кошечки настолько высокий уровень доверия ко мне, что она не сдернула маску с глаз, услышав хлопок.
— Шампанское, — хрипло произносит Ида, а уже через мгновение ее губ касается бокал с пенным напитком.
