— Добрый вечер, Ида, — здороваюсь из темноты, и она замирает на полпути к кровати.
— Добрый вечер, Темный, — отзывается Кошка немного звенящим голосом. Может быть, мне кажется, но в голосе Иды мне послышались истеричные нотки.
Она проходит к кровати, сбрасывает платье, оставаясь в чулках и нижнем белье. Надевает повязку на глаза и выпрямляется, опустив руки. Я еще внимательнее всматриваюсь в нее и замечаю, что кончики ее пальцев слегка подрагивают. Становлюсь за спиной и легонько провожу ладонью по плечу.
— Все в порядке? – спрашиваю негромко.
— Да.
Слишком короткий ответ для Иды, и слишком поспешный. Я невольно прищуриваюсь, хоть она и не видит моего лица. Теперь я точно уверен, что что—то не так.
— Поговорим? – делаю еще одну попытку.
— Не о чем, — все так же коротко и сдержанно отвечает Ида. – Давай уже начнем.
— Волнуешься? – пытаюсь угадать причину ее напряженности.
— Немного.
Не то. Она обманывает меня, пытаясь заставить меня поверить в то, что она такая от волнения. Да что за день-то такой? Все через задницу. Ладно. Ида уже большая девочка, и если она не хочет рассказывать, что с ней такое, пускай молчит. Сделаем то, ради чего пришли, и разойдемся еще на неделю.
— Ложись на середину кровати. Помочь?
— Спасибо, я справлюсь.
Ида ощупывает руками край кровати, потом забирается на нее и грациозно укладывается ровно посередине, вытянув руки по швам. Пока раздеваюсь, я внимательно наблюдаю за ней и пытаюсь убедить себя, что мне нет дела до волнения Кошки, и что мы здесь собрались только ради бездушного секса, которым сейчас и займемся. А потом я поеду домой, приму душ, выпью пива, съем пиццу, посмотрю фильм. Все будет так, как в каждую из пятниц на протяжении последних нескольких недель. Только противный голос внутри меня шепчет, что как раньше уже не будет никогда.
Глава 43
Ида
Мое сердце то колотится как ненормальное, то практически останавливается, и этот рваный ритм не дает мне сделать нормальный вдох. Я пытаюсь сосредоточиться на том, что сейчас происходит, но мысли то и дело уплывают от меня. В голове вспыхивает и гаснет огромная яркая надпись: «Осталось три встречи, и это – одна из них», она сменяется еще одной безрадостной: «Скоро все закончится». И мне хочется выть в голос. Кричать и метаться, потому что я наконец могу точно сказать, что влюбилась. Нет, даже не так. Я полюбила. И самое страшное во всем этом, что я даже никогда его не видела. Но теперь я знаю о Темном так много, что могла бы часами рассказывать о нем. О том, какой он заботливый, волнительный, сексуальный, умный, непредсказуемый, ласковый и жесткий в сексе. Что он умеет воплощать желания, и я точно знаю, что тоже получает от этого удовольствие. И меня разрывает. От этой любви и желания получить запретную ласку – поцелуй. Я так сильно хочу этого, что готова променять все три оставшиеся встречи на то, чтобы почувствовать губы Темного на своих. Во время нашего телефонного разговора вчера я чуть не созналась в этом желании, но вовремя вспомнила, как он сказал, что ему это неприятно. Каждой женщине хочется верить, что для своего избранника она станет той особенной, которая изменит его мировоззрение, и именно по этой причине мы часто оказываемся разочарованы тем, что наши мечты не совпадают с реальностью. Поэтому я так и не решилась озвучить эту фантазию Темному. Поэтому сейчас, слушая, как он избавляется от одежды, я сжимаю руки в кулаки от отчаяния, которое накатывает на меня холодными волнами.
— Подними руки вверх, — негромко командует Темный, нависая надо мной. Выполняю, и мои запястья тут же оказываются пристегнутыми к спинке кровати. Я так увлеклась своими мыслями о поцелуе, что даже не заметила висящих там наручников. – Умница моя. Что ты хочешь, чтобы я сделал, пока ты в таком положении? – спрашивает Темный, лаская губами мочку моего уха.
— На твой выбор. Я вся в твоей власти.
— Мне нравится, как это звучит, сладкая Ида. Тебе очень идет эта позиция, Кошечка, но еще одна пойдет больше. Только давай избавим тебя от трусиков.
Темный спускается губами к шее, пока заводит руки мне за спину и отщелкивает застежку бюстгальтера без бретелек, стаскивает его с меня и отбрасывает в сторону. Его руки блуждают по моей груди, сжимают соски, и теперь сердце стабильно колотится на разрыв, уже от удовольствия. Возбуждение нарастает с каждым движением Темного по моей коже. Губы и язык прослеживают путь, который проложили горячие ладони. Он посасывает по очереди каждый из сосков, прикусывает их, а потом лижет. Моя спина невольно выгибается, но несильно, потому что руки разведены в стороны над головой. Темный спускается ниже, ласкает пупок языком, потом низ живота, отчего тот подрагивает. Чувственные ласки медленно перемещаются мне между ног, пока тонкое кружево трусиков, царапая чувствительную от возбуждения кожу, скользит по ногам и окончательно испаряется с меня.
Темный ведет ладонями по щиколоткам, поднимается к коленям, захватывает бедра и широко разводит мои ноги, заставив упереться пятками в матрас. Он наклоняется ниже и делает шумный вдох у налитых возбуждением нижних губок. Он меня нюхает! Прямо там! Я думала, что уже привыкла к его поведению в постели, но это за гранью моего понимания. Нечто новое, что по странной причине тоже заводит.
— Что ты делаешь?
— Скучал по твоему запаху, — шепчет он в мю кожу, а потом я содрогаюсь от ощущения горячего языка прямо в центре удовольствия.
Из меня вырывается негромкий стон, когда Темный буквально пожирает меня. Он выпивает мое удовольствие так жадно, насыщается моими криками и метаниями, словно они дают ему дополнительную энергию. Он хватает меня за бедра, сжимает их и гладит, добавляя ощущений на разгоряченную кожу. Мне жарко, голова так сильно кружится, меня то и дело накрывает новыми волнами удовольствия, но я все никак не могу кончить. Пот струится по моему телу, а дыхание сбивается. А потом в один момент Темный поднимается, сдвигает цепи наручников так, чтобы мои руки оказались рядом, и переворачивает меня лицом вниз. Подхватывает под живот и резко встряхивает так, что через секунду я оказываюсь стоящей на дрожащих коленях. Темный коленом широко разводит мои ноги, а потом давит на спину, чтобы я низко прогнулась в пояснице.
Шуршание фольги – и в следующий момент твердая головка упирается между моих складочек. Темный наклоняется вниз и ведет расслабленным языком по моему позвоночнику, медленно погружаясь в меня. Я протяжно стону, а руки Темного скользят по моим бедрам, одна ложится на спину, а пальцы второй накрывают клитор, и он срывается. Вколачивается в меня с такой силой, что меня протаскивает вперед по кровати, и я кричу, получая невероятное удовольствие от стимуляции двух самых чувствительных точек на моем теле. Я упираюсь лбом в матрас, прогибаясь сильнее, и соски трутся о простынь. Каждая клеточка тела кажется настолько чувствительной, что кажется, словно вибрирует, резонируя в позвоночнике, обдавая его жаром.
