– Нежнейший сливочный крем. Оно просто тает во рту. Давай.
Эли подносит лакомство к губам и кусает его, вгрызаясь зубами в хрустящее тесто. А потом жует и, прикрыв глаза, стонет. Тихо так, протяжно, как будто удовольствие гораздо сильнее того, которое может принести гастрономический изыск. Даже такой. Нужно ли говорить, что от каждого звука и движения этой девушки мой член превращается в каменное изваяние? Думаю, здесь слова излишни, это и так очевидно.
Мы пробуем каждое из пирожных, что я заказал. И на каждое Элисон реагирует этим стоном и облизыванием губ. Думаю, я придурок, потому что сам копаю себе яму, продолжая смотреть на все это великолепие. Элисон пробует последнее пирожное с клубникой. Жует его, выдавая ту же реакцию, и я понимаю, что, если это не прекратится в ближайшие десять минут, я или кончу в джинсы, или мне придется пойти в туалет бистро и передернуть. Потому что я точно не смогу вести мотоцикл в таком состоянии. Замечаю в уголке губ Элисон капельку клубничного джема, и мне так хочется ее слизнуть. Но вместо этого я протягиваю руку, и, как только касаюсь кожи, чтобы вытереть, Элисон высовывает розовый язычок и случайно облизывает мой палец. Мы замираем. Пару секунд пялимся друг на друга, а потом проворный язычок уже намеренно облизывает мою кожу.
– Блядь, – шепчу я, когда сознание заволакивает туманом.
– Прости, – резко выдает Элисон, отстранившись от моего прикосновения. А я просто подношу этот палец к своим губам и, приоткрыв рот, провожу губами по месту, где был ее язык. Глаза Элисон темнеют, когда она смотрит на это, а потом внезапно отворачивается.
– Я сейчас вернусь, – встаю из-за стола и выхожу на улицу с другой стороны кафе.
Почему-то подрочить в туалете сейчас кажется кощунственным, но еще пара минут в ее обществе может привести к тому, что я облажаюсь. Призываю свой хваленый самоконтроль и ухмыляюсь, потому что Элисон действует как заправская Доминатрикс. Она распаляет мое желание, все время удерживая на грани, а потом резко все переводит в дружескую плоскость, позволяя немного остыть. И все повторяется по новой. Я знаю этот прием, потому что сам так поступаю с сабами.
Когда возвращаюсь в кафе, Элисон разговаривает по телефону. Пока приближаюсь к ней, она бросает на меня встревоженные взгляды, а потом быстро сворачивает разговор. От прежней игривости не осталось и следа.
– Дай угадаю. Звонил твой парень, – говорю, присаживаясь. Мне стоит чертовски невероятных усилий не прорычать эту фразу, а сказать спокойно и даже дружелюбно, потому что, эй, я хорошо умею играть свою роль.
– Да. – Эли молчит несколько секунд, а потом снова поворачивается ко мне. – Прости за… – она крутит пальцем у своего рта. – За это, в общем. Я ничего такого не имела в виду.
Мне хочется обсудить это, позаигрывать с ней, распалить ее желание. Но я вовремя вспоминаю о выбранной тактике, поэтому широко улыбаюсь и перевожу тему в безопасное русло.
– Поехали покатаемся на аттракционах.
– На тех страшных? – ее глаза расширяются. – Типа которые стремительно падают вниз?
Я смеюсь. Она сейчас очень забавно выглядит: расширившиеся от ужаса глаза и бледная кожа. Трусишка Эли.
– Нет, если тебе на них некомфортно. Давай покатаемся на американских горках. Их ты любишь?
– Я никогда на них не каталась.
– Серьезно? Это должен попробовать каждый американец, детка. Они же как национальный вид развлечений.
– Слушай, Винс, ты хочешь, чтобы я вернула тебе пироженки? – Я со смехом качаю головой. – Тогда не заставляй меня делать это. Я могу покататься… не знаю, на этих электрических машинках, на которых нужно врезаться друг в друга. Или там на какой-нибудь лошадке на карусели.
Я хохочу, потому что все аттракционы, которые перечисляет Эли, предусмотрены для детей дошкольного возраста.
– Боюсь, детка, ни одна такая машинка не выдержит меня.
– Ты себе льстишь, – тянет она, слегка прищурившись и склонив голову к плечу. – Самодовольный Доктор Ви.
– О господи, кто тебя научил? – спрашиваю я со вздохом.
– Если я ее сдам, то Одри меня убьет. – Элисон резко прикрывает рот ладошкой и снова широко распахивает глаза, а потом мы вместе начинаем смеяться. – Ты же не скажешь ей? Нет? – спрашивает она, когда мы успокаиваемся.
– Нет, если поцелуешь меня, – отвечаю я.
Это, конечно, недостаточный повод, чтобы нарушить наш уговор, но, кажется, не один я здесь играю в игру. Элисон прекрасно знает, что Одри ей ничего не сделает. И даже если бы я рассказал это Одри, она бы в своей манере пожала плечами и сказала что-нибудь в стиле «Переживешь». И Эли это тоже прекрасно знает. Но теперь у нее появился повод поддаться порыву, и она непременно это сделает через… одну, две, три секунды, и ее губы мягко прижимаются к моим, но уже через мгновение она отстраняется. Я наигранно кривлюсь, а потом качаю головой.
– Нет, не тянет на сохранение нашего секрета. Это не поцелуй. Меня бабуля целует развратнее.
– Фу, Винс, – кривится Эли, но все же улыбается.
– Давай, малышка, покажи мне, как сильно ты хочешь сохранить наш секрет.
Элисон колеблется не дольше пары секунд, а потом облизывает сочные губы и снова приближается к моему лицу. Она приоткрывает рот и аккуратно обхватывает своими губами сначала мою нижнюю губу, а следом за ней верхнюю. Я плавлюсь от этого. Горячее дыхание обжигает мою кожу, а ее запах – легкие.
Потом Эли проводит по моим губам влажным языком, как будто призывая открыть рот и впустить ее. Меня не нужно уговаривать и намекать дважды. Я парень понятливый. Бережно кладу руку на ее затылок, приоткрываю губы и впускаю ее в себя. Именно так, не язык, я впускаю в себя Эли. И она не мешкает с тем, чтобы воспользоваться моим гостеприимством. Впервые я переживаю поцелуй настолько чувственный, медленный и горячий, что у меня закатываются глаза. Мы никуда не торопимся и не пожираем друг друга в порыве страсти. Мы исследуем, знакомимся заново, поглаживая языки друг друга и посасывая губы. Мы напитываемся вкусами, запахами, ощущениями. Я готов целоваться так целую вечность, только бы слышать ее учащенное дыхание и знать, что она так же сильно наслаждается этим контактом.
Когда Элисон отрывается от меня, ее глаза чернее ночи, она тяжело дышит и смотрит на меня с таким желанием, что, кажется, оно прожигает ей мозг.
– Давай лучше просто покатаемся по городу, – хрипло произносит она. – Не хочу на аттракционы.
Я широко улыбаюсь. Несмотря на то, что этот поцелуй сбил меня с ног, я, как ни странно, очень трезво соображаю.
– Конечно. Поехали. Только захватим пирожные для твоей мамы.
Клянусь, как только я произнес это, в глазах Элисон появились сердечки. И ублюдок внутри меня сделал пометку в плане по завоеванию Элисон.
Глава 13
Эли
