Она выглядит ужасно, но уже не настолько, как было, когда я только увидел ее в подвале. Лицо все еще напоминает один большой синяк, но все же нет крови, раны зашиты и стянуты тейпами. Я подхожу к кровати и инстинктивно тянусь рукой, чтобы поправить выбившиеся из-под одноразового чепчика волосы. Она сейчас такая измученная и изуродованная, что мое сердце обливается кровью. Диана была моей сабой на протяжении полугода, когда я пытался забыть Элисон, и все это время нам было хорошо вместе. Она опытная Нижняя, поэтому я смог развернуться с ней на полную катушку, и мы оба этим наслаждались. Но, как только в моей жизни снова появилась Эли, Ди ожидаемо покинула ее. Сейчас она нуждается во мне, потому что я единственный, кто может успокоить ее и заверить, что все будет хорошо, потому что только ко мне у нее такой уровень доверия.
В приглушенном свете палаты я сижу на стуле у кровати Дианы, поставив локти на колени. Тру ладони между собой, приглушая ярость, которая все еще бурлит во мне. Ненавижу такие моменты в своей работе. Обычно я лично слежу за всем, что происходит в клубе: как проходят сессии, нет ли принуждения и не перегибают ли новые Домы палку. Не потому, что обязан, а потому, что мой клуб ― моя ответственность. Хотя бы только ради репутации стоит вот так стараться.
Думаю о том, как там Эли. Стоило бы, наверное, написать ей сообщение, но она, скорее всего, спит. Да и сейчас я не в том настроении, чтобы обсуждать случившееся, а у нее, вероятнее всего, возникнут вопросы. Поэтому решаю, что связаться с ней ближе к обеду будет правильнее.
Поворачиваюсь к окну и смотрю, как занимается рассвет. Время, казалось бы, для умных мыслей, но в голове пусто. Я просто чертовски сильно устал за этот долгий день, плавно перетекший в новый. Хочу добраться домой и уснуть. В идеале хорошо было бы еще прижать к себе теплое, податливое тело Элисон. Тогда я бы точно уснул сном младенца. Ну вот, теперь я сожалею, что не дал ей ключи от квартиры и не попросил Дарка отвезти ее ко мне.
Слева от меня раздается тихий стон, и я снова смотрю на Диану. Она приоткрывает глаз и обводит им помещение. Потом взгляд цепляется за меня, ее губы тут же кривятся, и из уголка глаза стекает слеза. Подвигаюсь ближе и беру ее за руку.
– Привет, Ди.
– Я в больнице? ―хриплым шепотом, едва слышно спрашивает она.
– Да. Пришлось, детка. Врач, которая тебя осматривала, сказала, что все плохо, и она сама не справится.
– Что значит «плохо»?
Я повторяю ей диагноз врача и перечисляю то, что врачи уже с ней сделали под наркозом. Она задыхается от рыданий, а я глажу ее по голове и успокаиваю.
– Все могло быть хуже, ― говорю. ― Так что через три-четыре недели будешь как новенькая.
Диана сплетает свои пальцы с моими и слабо их сжимает. Я в ответ глажу ее руку.
– Можно я напишу сестре? ― спрашивает Диана. ― Она будет волноваться, что я не пришла под утро. Мой телефон остался в клубе. Позволь воспользоваться твоим.
– Конечно.
Я достаю из кармана аппарат и разблокирую его. Батарея едва держит. Диана одной рукой, не выпуская мою, печатает сообщение. Я поворачиваюсь в сторону окна и рассматриваю поднимающееся солнце. Как только она заканчивает, передает мне телефон, и я снова прячу его в карман.
– Видите, Мастер, как плохо мне без вас. Я просила взять меня назад, ― хрипит она, пытаясь облизнуть пересохшие губы.
– Диана…
– И вы не смогли меня бросить. Не отправили просто так по скорой в больницу, а поехали вместе со мной. Значит, тоже что-то чувствуете ко мне.
Меня осеняет. Твою. Мать. Так же могла подумать и Элисон. Пока Диана рассказывает о том, как я упираюсь чувствам, которые якобы испытываю к ней, я достаю телефон, чтобы напечатать сообщение Эли. Даже если она спит, то должна увидеть его сразу же, как проснется. Разблокирую, захожу в сообщения и чувствую, как начинаю краснеть, а ярость застилает взгляд.
– Какого хера, Диана?! ― резко спрашиваю я, глядя на сообщение, которое она отправила с моего телефона Элисон. ― Ты… Блядь, ты больная!
Резко выдергиваю свою руку, а она начинает снова рыдать и умолять меня ее выслушать.
– Мастер, пожалуйста! Я точно знаю, что вы ко мне неравнодушны. Она не даст вам всего того, что могу дать я! А я готова на все ради вас! Хотите, прямо сейчас встану перед вами на колени?
Она привстает и, кривясь от боли, пытается опереться на локти, но слишком слаба для этого. Я вскакиваю со стула, и он с грохотом едет по бетонному полу.
– Ты ненормальная.
– Я нормальная. Просто люблю вас.
– Какого черта, Ди? У нас был уговор.
– Сердцу не прикажешь, ― печально констатирует она и, сдавшись, снова ложится на подушку.
– Не смей подходить к моему клубу ни на шаг,― цежу сквозь зубы. ― И не дай Бог тебе оказаться рядом со мной или моей девушкой. Клянусь, я удавлю тебя собственными руками.
Выхожу из палаты, на ходу вызывая такси, чтобы как можно скорее добраться до Элисон. Практически бегу до лифта, спускаюсь вниз как раз в тот момент, когда машина останавливается у входа в больницу. По дороге пишу Эли сообщение:
«Детка, это бред. Диана отправила это сообщение с моего телефона. Я еду к тебе, нам надо поговорить»
Матерюсь себе под нос, когда вижу, что сообщение отправилось. Смотрю на город, подгоняя таксиста, который в ответ ворчит о том, что полиция сегодня особенно активна, а он не хочет получить штраф. Дорога до дома Элисон кажется нескончаемо долгой, но и ей приходит конец. Быстро расплатившись, вылетаю из машины и бегу к входной двери, молясь, чтобы она не успела прочитать первое сообщение. Хотя сам при этом чувствую себя сказочным идиотом, потому что видел, что у сообщения статус «Прочитано».
Набираю Элисон снова и снова, но она не берет трубку. Сейчас шесть утра, так что я не уверен, спит ли Луиза. Если начну ломиться, вполне могу напугать женщину, и она, собираясь открыть дверь, может снова упасть, и будет хорошо, если на кровать, а не мимо. Меряю шагами дорожку перед входом в дом, снова и снова набирая номер Эли. Неужели она так крепко спит, что не слышит хотя бы жужжания телефона?
– Винсент, я уже успела выпить кофе, пока ты вытаптывал нашу дорожку, ― слышу позади себя насмешливый голос Луизы. ― Входи.
Глава 25
Эли
Просыпаюсь и переворачиваюсь, не открывая глаз. Веки тяжелые и опухшие от практически бессонной ночи и того, сколько раз я плакала. В голове сразу вспышками снова всплывают воспоминания о сообщении Винса, словах Дарка. Я растерзана изнутри, не могу найти в себе сил, чтобы справиться с болью внутри себя. Она как будто пожирает меня изнутри, омывая моей собственной кровью сердце, которое практически остановилось. Дыхание поверхностное и частое, а за веками снова скапливается влага. Горький ком заполняет горло и, растворяясь, обжигает его стенки. Я как будто превратилась в один большой пульсирующий от боли организм.
