Я встаю с его коленей и сажусь напротив. Очень эмоциональные несколько минут на коленях Винса заставили мои пальцы слегка подрагивать. Сердце поет от осознания, что не одна я здесь влюблена, но еще оно ноет, потому что до сих пор не знает, что же случилось ночью. Винс рассказывает страшные вещи: как его бывшая саба в погоне за острыми ощущениями пошла с новым Домом в подвал, как он издевался там над ней, избивал и насиловал. Как потом Винс поехал с ней в больницу и провел там остаток ночи, дожидаясь, пока она придет в себя. Как она попросила телефон отправить сестре сообщение, а по факту сфотографировала их руки, пока он отвернулся, и отправила их мне.
– Так вот почему ты приехал ко мне? Потому что увидел сообщение?
– Я бы в любом случае приехал, Эли, потому что хотел, чтобы ты знала, что произошло и почему я сам не смог отвезти тебя домой.
– А я рыдала всю ночь… ― со вздохом.
– Зря, ― отвечает он и сжимает мою лежащую на столе руку. ― Тебе не о чем было плакать. Я хочу, чтобы ты знала, что ты самое дорогое, что есть в моей жизни.
– Я люблю тебя, ― шепчу дрожащими губами.
– Иди ко мне. ― Винс тянет меня за руку, и я снова оказываюсь у него на коленях.
Глава 26
Винс
Иногда так случается, что изнутри тебя буквально жует неясное чувство тревоги. Как будто вот-вот случится что-то плохое, а ты не можешь предотвратить это, потому что не знаешь, куда бежать. Я без конца пишу сообщения Элисон, несмотря на понимание, что отвлекаю ее от работы. Через два часа у нее закончится смена, и я заберу ее к себе, если она позволит. Искупаю, накормлю, займусь с ней сексом и уложу спать, а потом буду всю ночь любоваться тем, как распухли ее губы ото сна, как разметались волосы по моей подушке. Буду вдыхать ее запах и слушать мерное дыхание.
– Спасибо. И до следующей встречи.
Луиза выезжает из кабинета врача и улыбается.
– Как прошел прием?
– Отлично. Вот подумываю этому симпатичному доктору оставить свой номер, ― говорит она с улыбкой, пока мы двигаемся по коридору к лифту.
– Он есть у дока в вашей карточке.
– Винсент, в тебе нет никакой романтики. В карточке указаны данные пациента, а на клочке бумаги – номер женщины.
– Вы правы. Когда он разрешил начинать вставать? ― спрашиваю, глядя на ее протезы.
– Уже можно понемногу, но сказал, что пока только в присутствии физиотерапевта и с поддержкой.
– Я могу вас поддержать.
Она закатывает глаза, заезжая в лифт.
– Не сомневаюсь. ― Как только двери закрываются и лифт едет вниз, Луиза поднимает на меня глаза. ― Я бесконечно благодарна тебе за эту возможность, Винсент.
– Вы уже это говорили, ― с кривой улыбкой отвечаю я.
– Но доктору телефон я все же дам, ― произносит Луиза, как будто у нас не было этого момента откровения только что.
Я отвожу Луизу домой, и ее встречает сиделка.
– Луиза, я заберу сегодня Эли к себе.
– Она уже большая девочка и не нуждается в материнском одобрении. Возьми только ее вещи на завтра, потому что она ни за что не оденется в сегодняшнюю одежду.
– Я… в этом нет нужды. Я купил ей платье.
Луиза приподнимает одну бровь и смотрит на меня вопросительно.
– Зубная щетка?
– Уже стоит в стакане в ванной рядом с моей.
Она слегка качает головой с понимающей улыбкой на лице.
– Проворный парень, ― замечает Карен, и я подмигиваю ей.
– Передавай Эли привет, ― просит Луиза. ― И спасибо еще раз, ― бросает она через плечо, въезжая в дом.
Я забираю Элисон сразу после ее смены, крепко прижимаю к себе и вдыхаю запах ее волос.
– Не нюхай меня, ― со смехом говорит она. ― Я пахну больницей.
– Поехали ко мне. Будем голыми есть пиццу, пить вино и заниматься сексом. А потом кутаться в плед и смотреть какой-нибудь сопливый фильм.
– Сопливый? ― глаза Элисон светятся. ― Почему именно сопливый?
– Я просто надеялся, что так ты проникнешься моментом, и, возможно, я заслужу минет за свое терпение.
Она шлепает меня по плечу, и я смеюсь вместе с ней.
– Извращенец.
– Влюбленный извращенец, мисс Кларк. Влюбленный в свою сладкую тыковку. Поехали, детка.
Она покорно ждет, пока я застегну ее шлем, и все это время улыбается.
– Я вот все думаю: куда подевался Доминант Винсент? Почему я постоянно вижу рядом с собой какого-то влюбленную мальчишку в последнее время?
Я прищуриваюсь и внимательно смотрю ей в глаза.
– Сопливого мальчишку? Напомнить тебе о нашей последней сессии, Элисон? ― спрашиваю, понизив голос. Она тут же краснеет и отводит взгляд. ― Так я и думал.
– Но если ты еще раз поднесешь к моему телу горящую свечу, Винс, ― шепчет она, наклоняясь настолько близко, насколько позволяет шлем, ― я засуну ее тебе в задницу.
– Почему ты решила, что я не получу от этого удовольствие? ― шепчу в ответ. Минуту смотрю на ее перекошенное лицо и начинаю хохотать от души. ― Ты бы себя видела. Шок на твоем лице просто непередаваем. Поехали, тыковка.
Я делаю все то, что запланировал. Правда, мне немного не повезло: моя девушка не спала всю предыдущую ночь и сразу после душа, пиццы и секса отключается перед телевизором. А я переключаю на регби и полночи перевожу взгляд с телевизора на сопящую на моем плече Элисон, целую ее в лоб, снова вдыхаю запах ее волос и возвращаю внимание на экран.
К полуночи я переношу Эли на кровать и выхожу из спальни, чтобы выключить телевизор и убрать за нами, а после немного поработать с документами. Ночной образ жизни накладывает свой отпечаток, и раньше часа ночи я вряд ли усну. Созваниваюсь с Амелией, которая рассказывает, что в клубе все благополучно. Ранее я договорился с Маркусом, что в ночи моего отсутствия в клубе он будет помогать Амелии при необходимости. Это дополнительные затраты, но они стоят моего спокойствия.
Ближе к часу ночи я выключаю ноутбук и настольную лампу, встаю, собираясь присоединиться к Элисон, но звонит мой телефон. Брайан. Ночью. Сердце ускоряется, потому что в такое время от звонка никто ничего хорошего не ждет.
А еще его звонок ― это напоминание о том, что я так и не рассказал Элисон про Миранду. Два раза собирался и смалодушничал. Струсил. У нас только все наладилось после того инцидента с Дианой, и я боялся, что новости о Минди вернут все в неприятное русло. Я уже связался с адвокатом и попросил его выслать родителям Миранды документы о разводе. Ее отец недавно звонил мне и обкладывал матами за то, какая я скотина.
