Подбегаю к сестринскому посту.
–Элисон… ― задыхаясь, бормочу я. ― Элисон Кларк.
Медсестра смотрит на меня, как на умалишенного, а потом показывает ручкой, которую сжимает в ладони, куда-то в сторону лифтов.
– Она пошла в кафетерий на первом этаже.
– Одна?!
– Господи, одна, конечно. А вы кто?
– Ты должна была спросить это до того, как говорить мне, где она! ― рявкаю я.
– Я сейчас вызову охрану.
– Вызывай. Прямиком в кафетерий! ― кричу, уже подбегая к лифту.
Ночью кабина не так востребована, так что я в считанные секунды добираюсь до первого этажа. Несусь по коридору в сторону кафетерия, моля того, кто там наверху, чтобы Эли сейчас сидела за столиком и поглощала свой перекус, который мы вместе упаковали ей на работу. В миллионный раз проклинаю свою трусость. Я должен был рассказать ей, быть с ней честным от начала и до конца. Но я боялся того, что она бросит меня. Выгонит из своей жизни и дальше будет строить ее без меня, с каким-нибудь респектабельным Алексом, у которого наверняка нет такого количества скелетов в шкафу. Он точно не был женат на шизофреничке, которая в момент обострения болезни самым страшным образом убила нашего нерожденного ребенка.
Я лечу по коридору так быстро, что стены с дверями сливаются в одно мутное пятно по бокам. Я вижу только цель перед собой: белую дверь со светящейся вывеской. Но я не добегаю до кафетерия, потому что справа от меня раздается рыдание, и я точно знаю, чье оно. Моя малышка. Тыковка.
Толкаю дверь на запасную лестницу и замираю. На один пролет выше, на площадке между этажами, стоит Элисон, вся сжалась в комок и плачет, а напротив нее стоит Миранда. И в руке у нее девятимиллиметровый «Глок», который принадлежит ее отцу. Я не вижу лица Минди, но по ужасу, застывшему в глазах Элисон, понимаю, что все плохо. На полу валяются коробки с едой, которую мы заказывали для Эли на работу. Почему-то именно это сейчас привлекает мое внимание. Я делаю шаг вперед, и дверь за мной с грохотом закрывается. Миранда резко оборачивается, и теперь мне виден лихорадочный блеск в ее глазах и сумасшедшая улыбка. Она ни хрена не здорова. Она так далека от здоровья, как никогда еще не была. Бледная, с темными кругами под глазами и безумным взглядом. И впервые в жизни мне становится по-настоящему страшно.
Глава 27
Эли
Не знаю, чего я боюсь больше: того, что Винс заговорит, или того, что его жена выстрелит. Я все еще пребываю в шоке. Просто не могу до конца поверить, что он мог так обманывать меня все это время. И, если бы его жена не задумала меня убить, рассказал бы он мне? Или мы бы так всю жизнь и провели, встречаясь, пока где-нибудь в кабинете у него лежало бы свидетельство о браке с другой женщиной?
Немногим ранее…
– Сид, что с нашим лифтом? ― спрашиваю, снова и снова нажимая на кнопку.
– Не знаю. До этого доктор Ланс нормально им пользовалась. Минут пять назад она вышла у нас на этаже.
– Ладно, у меня не так много времени до следующей операции, я пошла пешком.
– Не забудь перед операцией занести истории, которые у тебя на столе, ― кричит она, и за мной сразу закрывается дверь.
Проворно сбегаю по лестнице, давясь слюнками от запаха из коробки. Винс заказал для меня жареные суши, которые я просто обожаю, и вдобавок какой-то японский десерт. Я чертовски голодна, поэтому спешу в кафетерий. А еще мне хочется позвонить Винсу и обсудить все его сообщения за вечер, он буквально засыпал меня ими. Я несусь во весь опор, потому что, как только выйду с лестницы, где плохо ловит телефон, сразу наберу его из коридора. Соскучилась по своему мужчине до дрожи в коленях, хотя мы виделись всего несколько часов назад. Мне осталось преодолеть последний пролет, как вдруг передо мной возникает симпатичная блондинка.
Она выглядит хорошо: на ней дорогая одежда, чистые, красивые, ухоженные волосы. Но что-то в ее взгляде отпугивает, я бы даже сказала, что от него по коже бегут неприятные мурашки. Я стараюсь обойти ее, но она не двигается, стоит на краю лестницы и смотрит на меня в упор.
– Привет, ― произношу как можно радушнее, чтобы она почувствовала мягкий тон голоса. Пожалуй, сразу после того, как выйду с лестницы, позову охрану. ― Я могу пройти?
– Не можешь, Элисон, ― говорит она ледяным тоном. Таким, что кажется, будто сейчас из ее глаз полетят снежинки, и она заморозит меня.
– Мы знакомы? ― спрашиваю, стараясь сдержать дрожь в голосе.
– В некотором роде, ― отвечает она.
Только сейчас я начинаю замечать нюансы: бледная кожа, практически белая, лихорадочный блеск в глазах и презрение во взгляде. Она как будто под наркотиками. Не злая, не разъяренная, но пугает до чертиков.
– Простите, но я не помню нашего знакомства, ― дружелюбный тон, Эли, дружелюбный тон.
– А ты и не должна.
Она засовывает руку в сумку и достает оттуда пистолет, который тут же наводит на меня. Я отпрыгиваю назад, и из дрожащих рук выпадают все коробки с едой.
– Кто вы? ― спрашиваю дрожащим голосом. Внезапно вся моя отвага, которую я проявляю ежедневно, помогая спасать человеческие жизни, куда-то улетучивается. Потому что одно дело, когда ты сражаешься за кого-то, и совсем другое, когда за саму себя.
– Я жена, ― коротко отвечает она, а потом видит мое удивление и добавляет, ― жена Винсента. О, ты, конечно, не знала о том, что он женат. А он когда-нибудь вообще рассказывал о том, что у него есть другая женщина? Что я была беременна от него и что он убил нашего ребенка? Не рассказывал, нет? ― она смеется. Страшно так и горько. ― Ну, слушай.
– Я не хочу слушать. Простите. Я хочу уйти. То, что происходит между вами двумя, ― это только ваши отношения, ― я стараюсь говорить как можно мягче, потому что вижу, что она не в себе. ― Если я вас чем-то обидела, то прошу прощения, это было неосознанно, по незнанию.
Ее смех резко прерывается, и она смотрит на меня, прищурившись. Пистолет в ее руке слегка подрагивает, и это пугает, потому что я не знаю, насколько чувствительный курок и как она справляется со своим нестабильным состоянием. Я сжимаю переплетенные пальцы и молюсь, чтобы все это поскорее закончилось.
– Ты оби-и-идела, ― тянет она. ― И он оби-и-идел. Вы все меня обидели и все за это поплатитесь. Своими жизнями. Мне уже все равно, у меня диагноз есть. Хочешь, справку покажу? ― на ее лице снова появляется эта безумная улыбка. ― Не хочешь? Ну ладно. Так вот, я тебе хотела рассказать о том, какого замечательного мужчину ты нашла. Мы познакомились, когда меня впервые привезли в клинику, где он работал, потому что в старой для меня не оказалось места. Такой красивый доктор, необычный, с длинными волосами и в татуировках. Он приезжал в больницу на мотоцикле, а потом переодевался в белоснежный хрустящий халат и приходил ко мне. Сначала для осмотров и проверки самочувствия, а потом чтобы трахать меня. Они все так делают, ты не знала?
