– Неимоверная чушь…– возмущалась себе под нос уставшая хлопать в ладоши Кейтлин,– они провели едва ли не большую часть времени за этими ненужными переодеваниями. Зачем?
– Не завидуй, Кейти… Она выходит замуж за наследного принца… Нужно привыкать к протокольным позированиям… Так велят традиции свадьбы… Это ты можешь позволить себе напялить кольцо в пьяном угаре в Лас– Вегасе, а на утро и не вспомнить, что вышла замуж, а она…– продолжала подтрунивать над европейской гостьей Элисса.
– Сил нет уже слушать эту вашу арабскую муть… Я не только про эту ужасную музыку, я и про твои скучные разговоры… Когда, наконец, они останутся наедине? Или по традиции, и во время самого процесса должны бить барабаны и присутствовать улюлюкающие клуши?– сострила в ответ Кейтлин.
Не успела она произнести свою очередную колкость, как жених взял Иштар под руку и повел в сопровождении шумной процессии в сторону выхода, к кортежу…
Они домчали до шикарной виллы, выделенной в качестве резиденции молодых, за считанные минуты. То ли ночной город приветливо распахнул перед ними свои объятия, то ли служба безопасности предусмотрительно расчистила дорогу… Луэй галантно помог девушке выйти из машины. Снова взял под руку и повел в сторону помпезного входа. Несколькими днями ранее Иштар уже была здесь. Традиция арабских свадеб предполагала еще один ритуал, предшествующий основной церемонии– так называемый вечер обустройства нового дома, когда семья невесты привозила в будущее жилище новоявленной жены утварь и мебель из выделяемого ей приданого. Стоит ли говорить, какими красотами был украшен дом молодых. Правда, саму Иштар в глубине души помпезное убранство ее нового жилища не радовало… Слишком ярко, слишком по– мароккански… Красные вперемешку с терракотовым оттенки здесь соседствовали с золотом, а от обилия ковров и гардин в глазах рябило… Она предпочитала более сдержанные тона и краски в интерьере, смешение стилей, красивый разумный баланс между аскезой и шиком…
– Добро пожаловать в семью, Иштар бинт Нуреддин Макдиси,– торжественно произнесла мать Луэйя, Ваад, приятная женщина лет пятидесяти, ожидающая молодых на входе,– пусть этот дом расцветет под рукой такой ослепительной красавицы– хозяйки, как ты… Пусть в его стенах звучит только радостный детский смех, а в саду благоухают лишь цветы счастья и любви…– Она поднесла девушке золотой, украшенный драгоценными камнями бокал с молоком, а потом протянула золотое блюдо с фиником. Очередная красивая арабская традиция, призванная сделать будущую жизнь молодых счастливой и сладкой… Новобрачные трижды обошли по кругу особняк, как того велит обычай, после чего Иштар можно было считать полноправной хозяйкой нового дома…
Луэй снова подвел жену ко входу, развернул к себе и заглянул в ее глаза, положив тяжелые руки на плечи. Улюлюканье загруты вокруг вперемешку с боем барабанов и оживленными разговорами веселых гостей создавали причудливую какофонию звуков. Девушка глубоко вздохнула, понимая, что, наконец, должно последовать… Впереди был главный ритуал, который и разделит ее жизнь на «до и после»… Взгляд ее мужа говорил о том, что промедлений больше быть не может. Сегодня она станет его во всех смыслах этого слова… Иштар шумно выдохнула, сглотнув очередной за вечер ком в горле, а потом что– то заставило ее перевести взгляд в сторону– и сердце ее остановилось. Всего в паре метров от них стоял Туарег, теперь облаченный в праздничный костюм. Не в смокинге, как многие из присутствующих, но в черной классике с белой рубашкой, небрежно расстегнутой на верхнюю пуговицу… Их глаза пересеклись и Иштар прошибло током… Не только от факта их встречи… Гораздо страшнее было другое… Она посмотрела в его глаза и все поняла… Она поняла, что же показалось ей таким знакомым и притягательным в глазах Луэйя…
Муж проследил за взглядом Иштар и тоже обернулся на мужчину. Его губы растянулись в приветливой улыбке. Он тут же подался к гостю, увлекая за руку Иштар.
– Хабибти (араб.– любимая), познакомься, это мой вечно пропащий старший брат Белькасем…
Дружески похлопал мужчину по плечу, приобняв.
– Рад, что ты– таки смог вырваться на мою свадьбу, бро… Я и не рассчитывал, зная тебя… Знакомься, наконец… Это моя Иштар…
Туарег молчал. Его взгляд так и не оторвался от побледневшей, еле дышащей девушки…
Глава 19
Мираж… Игра воображения, загадка природы, насмешка пустыни… Веками люди пытались понять его феномен… Научно– технический прогресс, смартфоны, предугадывающие наши желания и потребности, машины на водородном топливе, космические корабли на Марсе– все это уже реалии нашей жизни, а феномен призраков пустыни так и остается загадкой, поражающей воображение даже самого отъявленного циника… И пускай ученые тысячи раз говорят о том, что это оптический обман, сердце не обманешь… И оно каждый раз реагировало необъяснимым биением, стоило только очередным иллюзорным образам проявиться на безмятежной палящей глади величественных барханов…
Туарег стоял на террасе своего дома в пустыне и вглядывался в танцующую от перепадов температур линию горизонта… Вспоминал… Ее запах, ее улыбку, ее дыхание… Ее гибкое стройное тело в его руках… Ее пленительную узость, открывшуюся только для него… Она ушла из его жизни точно так же, как пришла… Испарилась на горизонте, не оставив после себя ни следа… Его Мираж… Его оптический обман… Его иллюзия…
А он ведь искал… Как же он искал… Таши Мейерсен не существовало. Он узнал это, когда приказал прошерстить чуть ли не вручную все данные о въезде и выезде иностранцев из страны… Пробил каждый отель, каждую транзакцию, какая только могла проводиться по карте с территории Марокко… Он прижал к стенке организаторов гонок, поднял всю возможную документацию их соревнований. Даже к Аль– Минне наведался, попытав и ее… Ничего… Пустота… Никто не знал о том, кто прятался за таинственным образом незнакомки, ворвавшейся в его жизнь…
Одно он теперь знал точно– кто бы ни была эта девушка, за ней стояли серьезные силы… Нужно было тратить немалое количество денег, чтобы в наше время, при вездесущности гаджетов и цифровизации каждого аспекта нашей жизни, вот так умело заметать свои следы. Его Таша, невинная хрупкая девочка, смотрящая на него одновременно глазами лани и львицы, когда он рвал ее плоть, хорошо знала законы пустыни, мастерски владела мотоциклом, а еще, судя по всему, ее познания в арабском мире ограничивались далеко не теми азами, которые она упорно пыталась ему представить…
Его бросало то в жар, то в холод от пораженческого, ненавистного страха, стоило только помыслить, что она могла бежать от него не сама, что ее могли забрать через силу… Кто знает, может быть, кто– то из несостоявшихся покупателей с торгов захотел все– таки испробовать ее… Так отомстить ему… Корил себя за неосмотрительность… Нельзя было отпускать ее одну… Он так привык умело скрывать свою личину, наслаждаясь свободой инкогнито, что до невозможности расслабился… Зря, чудовищно зря…
Спустя десять дней Туарег хотя бы смог утешиться тем, что ей ничего не угрожает… Он понял это, когда с ним связались организаторы гонки и сообщили, что через их расчетный счет ему была передана крупная сумма денег в размере трех миллионов долларов. И хотя он запугал организаторов и учредителей мероприятия до паранойи, выбивая из них все детали по переводу, ничего нового узнать так и не смог… Транш поступил со специально открытого лишь под этот перевод на Кипре анонимного счета. Классическая схема… Никаких концов найти не удалось… Девчонка вернула ему деньги, выплаченные Аль– Минне… Показала тем самым, что они теперь в расчете… Ничего их больше не связывает… Пощечина его самоуверенности, надменности и пренебрежению, когда он самонадеянно пугал ее неоплатным долгом перед ним в попытке умерить пыл, чтобы осечь, чтобы выкинула из головы мысли уйти от него…
