– Ты хочешь его видеть своим преемником?
Перед глазами все поплыло, но Игорь все еще старался держать себя в руках и не подавать вида. Никогда! Никогда он не уступит Кондрату место альфы! Даже если придется вызвать того на смертный бой. Клану тогда точно придет конец, хуже Кондрата нет кандидатуры.
– Нет, сын. Я хочу, чтобы все вершилось по справедливости и без насилия, – отец устало прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана.
От Игоря не укрылась пугающая бледность, что разлилась по любимому лицу. И снова тиски беспокойства за него сжали сердце до боли, отодвигая все остальное на задний план.
– Отец, все в порядке?
– Все нормально, сын, – посмотрел тот на него воспаленными от недосыпания глазами. – Вот что… Накануне полнолуния приведи девушку к жрецу. Хочу познакомиться с ней, поговорить. Возможно, я смогу тебе помочь.
Сейчас, несясь по темному лесу так что в ушах свистело, Игорь прокручивал разговор с отцом бесконечно в голове.
С этой девушкой, Асей, у него все очень непросто складывается. Вот уже три раза он приходил к ней ночью. Брал ее. Не силой, потому что видел и чувствовал ее ответное желание. Но с каждым разом она становилась словно все дальше от него. Вчера так даже не взглянула на него ни разу, хоть и корчить из себя бревно тоже не получилось.
Ему нравилось ласкать ее, возбуждать. Дурманил ее запах, особенно напитанный страстью. Будоражили и еще сильнее возбуждали ее стоны, когда у нее не получалось контролировать себя. А наблюдать, как бьется она в конвульсиях оргазма, и вовсе было наивысшим наслаждением.
Но внешняя холодность и отстраненность, с которыми Ася встречала его, выводили из себя. Каждый раз хотелось встряхнуть ее как следует, чтобы расшевелить, увидеть хоть малейший проблеск эмоций, а не ту ледяную маску, что она надевала перед его приходом.
Ну и конечно же, его волновал результат. Олег сказал, что через пару дней уже можно сделать первый анализ. Если оплодотворение яйцеклетки произошло, то результат будет положительным. И там останется только ждать.
Мысли о девушке и предстоящей встрече с той заставили повернуть Игоря обратно. Не стоит так уж загонять себя, силы ему сегодня понадобятся. И для начала он попробует поговорить с ней, попытается заставить ее выговориться. А потом вновь почувствует, как член его туго сжимают мышцы ее влагалища, как тепло там и влажно, какое ни с чем несравнимое удовольствие он получает от близости с ней.
Обратный путь он проделал раза в два быстрее, и гнали его домой мысли о предстоящей ночи.
* * *
Моя жизнь превратилась в лежачее ничегонеделанье и ничегонехотение, и сама себе я прекрасно отдавала в этом отчет.
Завтрак, обед, ужин по расписанию. За завтраком компанию мне составляла Тома, за ужином один раз присутствовал сам царь – Игорь, а на деле, козел и насильник. Все остальные разы я принимала пищу в гордом одиночестве, у себя в покоях. Покоях королевы-затворницы, какой себя и считала.
Каждый день после завтрака я отправлялась к Олегу – великому и всемогущему доктору этих чертовых оборотней. Там мне делали какие-то уколы и пытались услаждать слух сладкими речами о правильном питании и распорядке дня. Только вот речей этого доктора я не слышала, потому что постепенно все сильнее погружалась в себя.
Доктор просветил меня, что совсем скоро анализы покажут, забеременела ли я. Я же постоянно прислушивалась к себе, но никаких изменений не подмечала. Разве что отупение, но вряд ли это можно считать признаком беременности.
Ближе к вечеру меня навещала Тома и зазывала на прогулку. Но каждый раз нарывалась на отказ не в самой вежливой форме. Ну а почему я должна с кем-то из них деликатничать? И ни в чьем из них обществе я тоже не нуждалась. Разве что, для Софьи-горничной делала исключение. Ну и молчать все время было очень трудно. Вот мы и болтали с Софьей, когда та приносила мне еду или лекарства. Правда, болтали ни о чем – видно, горничная быстро просекла, что никакой информации выдавать мне не должна, или ей открытым текстом запретили это делать.
Из-за моей нарочитой вредности Тома на меня обозлилась и заявила, что больше не принесет телефон, пока я не изменю свое поведение и не перестану корчить из себя затворницу. Да и плевать! Я конечно, хотела позвонить родителям, но пока могла быть спокойна, вряд ли они волновались. Да и Тома сказала, что регулярно шлет им от моего имени смс. Тоже мне, заботливая нашлась!
Если вы подумали, что я решила смириться и плыть по течению, то с уверенностью заявляю, что нет. Все то время, что отсиживалась молчком в своей комнате, я не переставала исследовать окружающую меня обстановку. Так я выяснила, что камер в комнате нет. А в кабинете доктора я знала, где хранятся лекарства. К моей вящей радости, шкаф не запирался. Правда, пока еще я не знала, как можно воспользоваться знаниями. Но продолжала терпеливо копить информацию.
Охрана сменялась каждые сутки. Всего охранников было тоже четверо. Ну и территория особняка Игоря была буквально нашпигована камерами. Только со своего окна я насчитала их пять штук. А сколько еще было не в поле моего зрения?
Но все, описанное выше, касалось только дневной части моей жизни. С наступлением же ночи моя жизнь резко менялась – бессмысленное созерцание превращалось во вполне осмысленную страсть. Каждый сантиметр моей кожи становился крайне чувствительным, жаждал прикосновений. Стоило только моему личному мучителю появиться в дверях, как я уже возбуждалась, от одного его вида и предвкушения того, что ждало меня впереди. Игорь не обманул – любовником он был умелым. И за это я ненавидела его еще сильнее.
Вот и сегодня, ближе к полуночи, я лежала в кровати чистая и готовая к соитию. Сама себе внушала, что совершенно этого не хочу, но в глубине души только и ждала, когда откроется дверь в мою комнату.
Ждать долго не пришлось – оборотень отличался пунктуальностью, ну по крайней мере, в вопросах секса. Дверь тихонько скрипнула, и я старательно сделала вид, что разглядываю жалюзи на окне.
Обычно он все делал молча: откидывал одеяло и присоединялся ко мне в постели уже обнаженный. Принимался ласкать меня, постепенно раздевая. Ну и дальше тоже шло все по плану: воспламенялась я в его умелых руках как спичка, чем он с радостью и пользовался. Получал ли при этом сам удовольствие, волновало меня меньше всего. Но кончал регулярно, значит, что-то да испытывал. К сожалению. Как бы я хотела, чтобы не испытывал он ничего! Чтобы мое деланное равнодушие отравляло ему жизнь!
И чего он медлит? У меня уже глаза начали слезиться, а Игорь не спешил приступать к плотским играм. Кажется, стоит возле кровати и пялится на меня. Я же упорно не смотрела на него.
– Вставай.
Еще чего! И не подумаю!
Одеяло с меня сдернули и повторили:
– Вставай. Хватит прикидываться глухой, немой и слепой, – в голосе его слышалась насмешка.
Невольно повернулась в его сторону, чтобы убедиться – да, надо мной насмехаются.
