Впервые с момента его приезда, наши взгляды встретились не мельком, а надолго. Он просто приковал мой к себе, какой-то силой не позволяя смотреть куда-то еще.
– Не принесешь мне воды? – низким хриплым голосом попросил.
Грудь его тяжело вздымалась, а по коже стекали струйки пота и терялись где-то под поясом штанов.
Первой реакцией была послать его куда подальше. А еще лучше молча гордо развернуться и скрыться в доме. Но сразу же поняла, что со стороны это будет выглядеть как глупое ребячество. Только поэтому встала, приблизилась к бочке с водой, стоящей в тенечке, и зачерпнула оттуда полную кружку. Пока шла к оборотню, разволновалась не на шутку, даже рука задрожала и несколько капель прохладной воды скатились по моим пальцам.
Не потому ли я волновалась, что впервые за последние дни подхожу к нему настолько близко? А может, всему виной было то адское пламя, что я давно уже не видела на дне его глаз? Или выражение лица оборотня, с которым тот смотрел на меня, делало ноги и руки слабыми?
– Спасибо! – принял он у меня кружку, касаясь моих пальцев своими, и жадно припал к ее краю.
И мне бы сейчас отправиться восвояси, спрятаться в доме, как я словно приросла к земле, с жадностью впитывая запах его разгоряченного тела и глядя как движется в так глоткам кадык на его шее.
Лишь когда Игорь резко вылил остатки воды себе на голову, и меня окатило брызгами, вздрогнула, выныривая из транса, и отступила. Нога неудачно подвернулась, и в следующий момент я оказалась прижатой к горячей и мускулистой груди.
– Аккуратнее, принцесса, – проговорил он мне в губы, практически вплотную приблизив свое лицо к моему. – В другой раз меня может не оказаться рядом.
Рука его прожигала спину, а когда двинулась вниз и остановилась в опасной близости от ягодиц, то я испытала давно забытые ощущения – реакцию моего тела на его близость.
– Отпусти, – проговорила, с трудом ворочая языком, и уперлась ладонями ему в грудь.
– Один поцелуй, принцесса, и я выпущу тебя, – уголки его губ дрогнули в улыбке, а глаза резко потемнели, словно на небо набежали грозовые тучи.
– Ты обещал не трогать меня…
– Без твоего согласия. Но я же вижу, что ты тоже этого хочешь, – теперь его губы практически касались моих, и все же я нашла в себе силы проговорить:
– Не хочу.
– Тогда, оттолкни меня, – и с этими словами его губы накрыли мои.
Боже мой! Неужели я настолько истосковалась по его губам, если в ту же секунду растеряла способность к сопротивлению?! Почему мои губы с готовностью ответили на его поцелуй, впуская его язык, переплетаясь с ним своим? Почему я позволила его рукам ласкать мою спину, приближаясь к груди? И я бы разрешила ему коснуться и ее тоже, если бы он не остановился где-то на границе между приличным и неприличным, рождая в моей душе легкое разочарование.
– Есть ли у меня шанс заслужить твое прощение и растопить лед в твоем сердце? – ласково прошептал он, скользя губами по моей щеке, расплавляя кожу в тех местах, где касался ее.
Как хорошо, что при этом он не смотрел мне в глаза. Иначе, разглядел бы истерический смех в них, который я всеми силами старалась затолкать поглубже.
Растопить лед? Да какой там лед, если это самое сердце казалось мне мягче разогретого воска сейчас. И положи его ему в руки, оно бы мгновенно истаяло полностью. И не только сердце – вся я плавилась, ненавидя себя за это. Нет, я не простила его и вряд ли когда-то смогу это сделать. Но тело мое повело себя привычно – предало меня в самый неподходящий момент. И пора было положить этому конец.
– Отпусти меня, пожалуйста, – пробормотала я ему в грудь, не испытывая ничего подобного. Напротив, мне хотелось и дальше прижиматься к нему, впитывая в себя его запах. И я с трудом удерживалась, чтобы не покрыть поцелуями его обнаженную грудь, не подарить ему ответную ласку.
Игорь послушался и разжал объятья без слов. Даже не взглянув на него, я рванула в дом, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок. Когда вышла с намерением попросить не повторения того, что только что было, Игоря уже не было во дворе. Умчался в спасительный лес – поняла я с горечью.
Не вернулся он и к обеду, и впервые со дня приезда Игоря за столом сидели только я и дядя. Ели в полном молчании, дядя даже не поинтересовался, куда делся наш гость. Мне же вообще не хотелось говорить о нем.
Но не думать о нем я точно не могла – мысли постоянно возвращались в тот момент, когда он обнимал и целовал меня, а я всеми силами пыталась побороть в себе резко вспыхнувшее желание.
И зачем он только приехал?! Как хорошо и спокойно было без него. Хочет все держать под контролем, с нетерпением ждет появления на свет потомства? Ну так я же обещала… Вот и появлялся бы ближе к родам, а еще лучше после них. В том, что рожать мне придется тут, я уже не сомневалась, но думать об этом пока не хотелось, хоть уже и свыклась с мыслью, что внутри меня зреет новая жизнь.
– А знаешь, одному жить куда как лучше и проще, – пришла я к выводу, чем и поделилась с дядей.
– Не уверен, что ты понимаешь, о чем толкуешь, – проговорил дядя, после непродолжительного рассматривания меня, во время которого даже перестал есть.
– А что тут понимать? Ты же живешь один…
Не дождавшись его ответа, продолжила.
– Сам себе хозяин, никто тебе не указ. Делаешь, что хочешь, идешь, куда хочешь… Красота!
– К такому нужно иметь склонность, – уклончиво ответил дядя. – Да и противно это человеческой природе. В какой-то момент она может потребовать свое.
– Это что, например?
Он говорил загадками, и я не понимала его посыл.
– Например, любовь. Природа человеческая такова, что должен он любить кого-то, заботиться о ком-то.
– Зачем? Половина проблем в нашей жизни от этой любви, – фыркнула я. – Вот ты же не нуждаешься в этой любви?
– Да что ты пристала, ты да ты! – неожиданно возмутился дядя и с грохотов отложил ложку.
Первый раз видела, чтобы он так эмоционально на что-то реагировал.
– Ну я…
– Ты еще сущий ребенок и совершенно не знаешь жизни. Выросла под родительским крылышком и самостоятельности в тебе мизер. И ты понятия не имеешь, каково это жить одному, рассчитывая только на собственные силы.
– А ты расскажи, – тихонько попросила я.
– Что рассказать?
– Почему живешь один?
По выражению лица дяди пыталась определить, о чем он сейчас думает, пошлет меня куда подальше или нет. До этого ни одна попытка разговорить его не заканчивалась успехом. Он сразу же замыкался, как только я пыталась коснуться чего-то личного. Вот и сейчас явно боролся с собой. Мне же до ужаса хотелось узнать его историю. Да и не только его, ведь выросли они вместе с мамой. И мама была старше брата, кажется, на пять лет. Неужели они не любили друг друга? И как получилось так, что родные брат и сестра вообще не общались?
