Испытывая непреодолимое желание хоть с кем-нибудь посоветоваться, я набрала номер Антона и очень расстроилась, когда он не ответил на звонок. Мама в таких делах на роль советчика вообще не годилась. Заранее знала, что она ответит. «Пошли его куда подальше. Таких наглецов нужно наказывать!» Ну или что-то в этом роде. А если ослушаюсь ее, то весь вечер будет названивать и промывать мозги. Оставалась Ольга Степановна, но та, конечно же, будет настаивать на проявлении вежливости, внушать, что такими клиентами не разбрасываются и все в таком роде.
Получалось, что совета мне просить не у кого, а время уже поджимало. В моем распоряжении имелось полчаса, чтобы успеть привести себя в порядок. Как-то само собой приглашение на ужин принялось.
Ровно в восемь я выходила из дома. Возле подъезда меня ждала черная тонированная иномарка. Водитель предупредительно выскочил из машины и услужливо распахнул передо мной дверцу, приглашая занять переднее сидение. Ни о чем не подозревая, я села в машину. А в следующий момент к моим носу и рту прижали резко пахнущую тряпку, от которой сознание моментально отключилось.
Глава 6
Как же болит рука! Даже пошевелиться не могу. И голова раскалывается, словно с похмелюги. И почему я не могу открыть глаза?
События медленно, но восстанавливались в памяти, начиная со звонка Артема Давыдовича. Обрывались на том, как садилась в машину. Кажется, судя по тряске и характерному гулу, именно в ней я до сих пор и нахожусь. Только тут сообразила, что на глазах моих повязка, а руки скручены за спиной. И лежу я, по всей видимости, на заднем сидении, нижней частью тела на полу.
Новая попытка пошевелиться отомстила приступом головной боли. Невольно застонала и тут же услышала:
— Тише, сука! Будешь дергаться, получишь.
В подтверждение сказанного чья-то лапища вдавила меня в сидение. Чтобы не взвыть от боли в руке, на которой лежала, сильно прикусила губу и почувствовала привкус крови во рту.
— Давай без фанатизма, Николай, — донесся до меня знакомый голос.
Сразу же захотелось выругаться вслух. Голос принадлежал любезному Артему Давыдовичу. Сволочь! Вот, значит, в какой ресторан он меня пригласил? Чертов ублюдок. А еще детину этого призывает к порядку!
Как же болит голова! Сил терпеть нет. И во рту пересохло. Рвотный спазм накатил внезапно. Я даже сообразить не успела, как желудок мой изверг те крохи, что получил сегодня.
— Сука! — заорал детина. — Она изгадила салон. Да я тя щас!..
— Руки! — в голосе главного похитителя прозвучала сталь. — Уймись. А салон вычистишь…
Тот, кто сидел рядом, продолжал тихо и грязно ругаться. Я прям физически чувствовала, как чешутся у него руки, чтобы поколотить меня. Задыхалась в рвотных испарениях и беззвучно молилась, чтобы не замутило снова.
Куда меня везут? И как далеко это от города?
— Потерпи, Инга, скоро уже приедем, — словно прочитал мои мысли Артем Давыдович, а точнее главный поц, как я его теперь называла. Величать таких по имени и отчеству — запредельная честь. Они от рождения такого не достойны.
Когда машина затормозила, и в лицо мне ударил свежий морозный воздух, я уже практически отупела от боли.
— Давай, шмара, вали отсюда, — схватил меня ублюдок, что сидел рядом, и выволок из салона.
От боли, что одновременно прострелила голову и тело, я протяжно застонала. Ноги не держали, и я повалилась на колени. Детина заржал рядом и пнул меня под зад ногой. Я невольно представила, как, должно быть, по дебильному выглядит его лицо.
— Подними ее! — поступила команда. — И веди в дом. Да сними уже повязку и развяжи бедняге руки! Все разговоры предлагаю оставить на завтра…
Скажите пожалуйста, какая забота о ближнем. В первый момент, когда с меня стянули повязку и освободили руки, я толком ничего рассмотреть не смогла. Да и слишком темно было вокруг. Глотала свежий воздух, чувствуя, как постепенно становится легче. Руки, правда, все еще болели, а кистей я так и вовсе не чувствовала. Даже толком размять их не получалось. Ощущала себя инвалидом. О том, зачем понадобилась им, и что со мной будут делать дальше, старалась не думать. А услужливая интуиция ковыряла мозг, мол, я тебя предупреждала, а ты не слушала — поперлась ночью черте куда и черте с кем.
Еще более вежливого обращения ждать не приходилось. Не церемонясь, меня подхватили подмышки и поставили на ноги.
— Топай! — скомандовал ублюдок, какой-то слишком огромный, как успела заметить, и ощутимо пихнул в спину, отчего я опять едва не упала.
Артема Давыдовича и след простыл. Детина вел меня по узкой заснеженной тропинке, а я все пыталась рассмотреть, куда же меня занесло. Судя по всему, какой-то небольшой поселок. В довольно тусклом свете немногочисленных фонарей я заметила маленькие домики, расположенные близко друг к другу. Возле каждого имелся палисадник. Часть домов была обнесена забором, часть нет. Ни на деревню, ни на село это не смахивало. Слишком маленькая территория. Уж не секта ли какая? Только этого мне и не хватало.
Дом, к которому мы подошли, отличался по размеру от остальных. И выполнен он был из камня, а не срубовый, как другие. Судя по всему, поц по имени Артем Давыдович тут главный, и это его жилище. Но изнутри рассмотреть дом не получилось. Из небольшого предбанника, куда затолкал меня детина, вела лестница вниз, в полуподвальный этаж. К ней он меня и пихнул, так что я едва удержала равновесие и не пересчитала ступеньки.
— А можно повежливее! — не выдержала и возмутилась я. — Тебе я что плохого сделала? — уставилась на детину.
Права я оказалась, когда предположила, что он не обременен интеллектом. С заросшего многодневной щетиной лица на меня смотрели маленькие мутные глазки. Работу мысли в них я прочитала нешуточную, только вот вряд ли можно было рассчитывать на разумный результат.
— Топай уже, чего прицепилась, — буркнул гигант, но руками не трогал, и на том спасибо.
В моем распоряжении оказалась небольшая комнатка, конечно же, без окон, к которой примыкала ванная, как выяснила чуть позже. И естественно, уходя, детина запер дверь.
Руки все еще болели. Я опустилась на кровать и какое-то время их разминала, пока не почувствовала, как быстрее заструилась в них кровь, согревая кожу. Как ни странно, у меня получилось побороть панику. А вот думать мне было о чем. Например, о том, для чего меня похитили. В голову ничего не приходило, как ни ломала ее. Врагов у меня не было, как и у моих родителей. Богатой нашу семью тоже можно было назвать с огромной натяжкой. Значит, тема выкупа отпадает. Если меня похитили, как ценного специалиста, то вообще абсурд получается. Таких специалистов, как я, только наше художественное училище в год выпускает по сто человек. Оставался только религиозный фанатизм, но о таких случаях похищения я еще не слышала.
За дверью, как и во всем доме, царила тишина, что наталкивало на мысль, что кормить меня сегодня не будут. В ванной имелось все необходимое для душа, чем я и воспользовалась. Поскольку уже давно наступила ночь, ничего лучшего, чем лечь спать, я не придумала. Засыпала с мыслью, что, наверное, Антон уже обнаружил мои пропущенные звонки и безуспешно пытается до меня дозвониться. Сумку, вместе со всем содержимым, мне не потрудились вернуть. Скорее всего, она осталась в машине. Слуховой аппарат на всякий случай решила не снимать, кто знает, какие еще сюрпризы мне уготованы.
