Я прислушалась к себе и поняла, что да, чувствую. Как и она это чувствовала. Теперь я не сомневалась, что какое-то время мы будем притираться друг к другу, но потом привыкнем и полюбим. А еще я точно знала, что гораздо сильнее ее, но всегда буду уважать ее волю и любовь к свободе. В этот момент меня захлестнула такая эйфория, что даже дыхание перехватило. Но уже в следующий минуту я вспомнила, зачем мы сюда пришли.
— Где Антон? — растерянно оглянулась по сторонам.
Сразу же заметила несколько пар волчьих глаз, наблюдающих за мной из входа в пещеру. Но они мне не были страшны, потому что чувствовали мое превосходство, я же улавливала их уважение к более сильному.
Антона я увидела, как только проникла мысленным взором в пещеру. Даже не удивилась, что и это умею делать. Он лежал прямо на каменном полу, сжавшись в комок, и не подавал признаков жизни. Я знала, что он жив, но чувствовала, что жизнь его висит на волоске. Немедля, подбежала к калитке и распахнула ее.
— Дима, он в пещере. Мне нужна твоя помощь. Не бойся, они тебя не тронут, — заметила я его взгляд, брошенный в сторону волков.
Как по команде, волки расступились, стоило нам только приблизиться. Антон был без сознания и сильно изранен. Правда я заметила, что многие раны уже начали затягиваться. За это я поблагодарила свою волчицу, точно зная, что именно она согревала его и зализывала раны. Дима подхватил его под руки, и вдвоем мы поволокли Антона из пещеры. Едва успели выйти за калитку и запереть ее, как нарвались на дворника.
— Ах ты батюшки! Уже и тут пьяные шляются, — запричитал он, брезгливо разглядывая Антона, который по-прежнему не подавал признаков жизни.
Ничего отвечать мы не стали, спеша на выход. Счет пошел на минуты. Даже не посмотрела на осуждающее лицо тети Тани, когда миновали ворота зоопарка. И так знала, что она о нас думает.
В машину я села на заднее сиденье, рядом с Антоном. Дима тронулся в сторону леса, а я напрягла свои волю и сознание. Должен быть способ привести его в чувство! Я знаю, что он есть, только никак не могу найти его. Думай, Инга, думай. Ты теперь настолько сильная, что даже сама еще всего не знаешь. И тут меня осенило. Я приникла к губам Антона, раздвигая их языком, и сразу же почувствовала, как энергия из меня заструилась в него. Все время, что длился наш самый странный поцелуй, я держала его за руку, пока она не начала согреваться в моей горячей руке.
Когда он зашевелился, я испытала приступ вселенского счастья. У меня получилось! Почему-то сейчас казалось, что я оживила его.
— Антон, — позвала я, когда он открыл глаза и несколько секунд ничего не мог понять. — Ты в безопасности…
— Инга… — проговорил он, но я закрыла его рот рукой.
— Не надо ничего говорить. Сейчас тебе нужно беречь силы. Обо всем поговорим позже. Не переживай, все в безопасности, — указала я на улыбающихся Ксюшу с Димой, которые по очереди оборачивались к нам, вместо того, чтобы следить за дорогой.
Потом я прижала голову Антона к себе и даже в таком положении чувствовала, как моя живительная сила передается ему. И что самое главное — чем больше я ее отдавала, тем лучше чувствовала себя сама.
Дорога по лесу отняла много сил и времени. Антон еще был очень слаб и сам идти не мог. Но и это препятствие мы тоже преодолели с честью. Не считая запыхавшегося вида, все были счастливы.
Евгений уже поджидал нас на крыльце дома. Меня порадовал его еще более бодрый вид, нежели утром, когда мы покидали его.
— Я почувствовал ваше приближение, — широко улыбнулся он, пропуская нас в дом. — А вот Антона я по-прежнему не вижу и не чую. Очень сильное колдовство вмешалось в его жизнь.
И снова я подумала, что с этим злющим колдуном нужно будет разобраться, но сейчас у меня голова болела о другом.
Евгений предложил лечить Антона, на что я ответила категорическим отказом. Единственно, мне хотелось с ним уединиться. И мой кровный отец понял меня без слов.
— Баня, что примыкает к дому, давно не топлена, — подмигнул мне он. — Можете устроиться там, пока он не поправится. А мы уж как-нибудь тут перекантуемся…
Я была благодарна Ксюше с Димой, что не заговаривали они о том, чтобы покинуть нас, вернуться к детям. Не то чтобы я боялась не справиться сама, но все же от их поддержки отказаться тоже не могла. Да одно их присутствие внушало спокойствие и уверенность.
Вечером, когда накормила Антона, напоила травяной настойкой и уложила спать, я вышла на крылечко и присела на ступеньки. Все уже спали. Передо мной темнел заснеженный лес, но не он пугал, а то, что предстояло сделать, как только Антон поправится.
Глава 14
Я уже стала подмерзать и намеревалась покинуть наблюдательный пост, когда дверь тихонько скрипнула и на плечи мне лег мягкий тулуп.
— Окоченеть решила? — раздался в темноте голос Евгения, а потом и он сам опустился рядом со мной на ступеньку. — Не месяц май, — расслышала я улыбку в его голосе. — Да и зима будет суровая.
— Спасибо! — поблагодарила, с удовольствием кутаясь в тулуп и вдыхая запах овчины.
— Как он?
К вечеру у Антона поднялась температура, и я его напоила малиновым отваром. Покинула баню только тогда, когда растопила как следует и убедилась, что жар начинает спадать, а сам он крепко спит.
— Ничего, поправится, — успокоил меня Евгений. — Организм молодой, крепкий…
— А как вы себя чувствуете? — повернулась я к нему, хоть в темноте и не видела его лица.
— Сносно. Этот недуг преследует меня уже давно. То обостряется, то идет на убыль… За меня не переживай, сколько-то еще протяну, — снова улыбнулся он.
— И все это из-за колдовства?.. Прошло столько лет, а вы все болеете?
— Не получается не прибегать к магии совсем, — после непродолжительного молчания ответил Евгений. — А даже в крошечной концентрации она несет для меня разрушительную силу. Мне легче быть волком… свободным, сильным. Только и этого мы не можем позволять себе слишком часто.
Ну да. О предупреждении я помню, что частоту оборачиваний нужно строго дозировать, чтобы волчья сущность не завладела человеческой. Сама об этом даже не думала, потому что лишь сегодня стала оборотнем (слово-то какое сказочное, хоть и страшное!) и еще ни разу не пробовала обернуться. И торопиться с этим делом не планировала. Кроме того, нужно было дать время белой волчице привыкнуть ко мне, принять мою волю, хочет она того или нет.
— Вы поправитесь! — убежденно произнесла я, потому что даже не сомневалась в этом.
— Если буду рядом с тобой, то обязательно.
Приятно было доставлять ему хоть такую радость — находиться рядом. Не знаю, смогу ли когда-нибудь считать его отцом, но уважение к этому несчастному, но очень сильному мужчине росло с каждым часом.
— Расскажите мне про своего дядю. Что он за человек?..
