После строительства нового зала у Паницци появился еще один грозный недоброжелатель в лице популярного в то время историка Томаса Карлейля. Противник всеобщего избирательного права, позволявший себе расистские высказывания, открыто выступавший за сохранение рабства, Карлейль с возрастом стал вдвойне раздражителен. Неудивительно, что он яро критиковал как самого Паницци, так и его идеи о всеобщем свободном доступе к библиотечному фонду. Как-то он написал Паницци о том, что новый читальный зал омерзителен, там полно сброда, и потребовал, чтобы музей предоставил ему персональное место для чтения. Когда хранитель ответил вежливым отказом, Карлейль обратился с жалобой к своему другу, министру иностранных дел лорду Кларендону – но безрезультатно.
Идея о строительстве купола пришла Паницци в голову «в часы ночной бессонницы», а вдохновением послужил некий римский храм. Новому залу надлежало стать храмом знаний, и вскоре в нем действительно начали зарождаться великие изменения. Находясь там, Вирджиния Вулф чувствовала себя так, будто стала «мыслью в чьей-то огромной голове». Маркс и Ленин постигали там революционные идеи, Ганди и Джинна
[125] приходили туда почитать, а Конан Дойл и Оскар Уайльд даже имели постоянный абонемент.
Приходя в главный читальный зал, я наслаждался тяжелыми дубовыми стульями с кожаной обивкой, подставками для ног с подогревом и потрясающим каталогом – огромными книгами, выставленными на двух полках в центре. На корешке каждой книги имелась небольшая металлическая ручка, чтобы удобно было ее доставать. Положив книгу на специальную наклонную полку и открыв ее, можно было заметить, что страницы перемежались чистыми листами, куда вклеивались названия книг из новых поступлений. Из уст в уста передавалась история о любимом месте Маркса под номером G7, хотя оно ничем не отличалось от других и на нем не было никакой таблички. Как и многие другие, я часто сидел на нем и представлял себе призрак Маркса. Оформляя абонемент, он витиеватым почерком расписался пером в журнале посещений: Карл Маркс, доктор философии, северо-запад Лондона, Мейтленд-Парк, вилла Модена, 1».
Читальный зал закрывался в девять вечера – гораздо позднее, чем остальные помещения музея. Уходя в девять и шагая по тускло освещенным, опустевшим галереям, где выставлялась коллекция Древнего Египта, я неизменно пребывал в задумчивости и всю дорогу до стоянки велосипеда оставался погруженным в эту напоминающую сновидение атмосферу.
Бывало, что я целый день проводил за чтением рукописей в музейных залах без окон, и мне казалось, будто у меня скоро начнутся галлюцинации. Неужели я действительно могу вот так взять и попросить, чтобы мне выдали военный дневник Лоуренса Аравийского, не выдумывая никаких предлогов? Именно это я и сделал и принялся переворачивать сухие, выцветшие под солнцем пустыни страницы. Полагаю, в этой библиотеке разрешалось спокойно изучать редчайшие рукописи, потому что все читатели находились под пристальным надзором престарелого библиотекаря. Когда он удалялся на обеденный перерыв, зал закрывался и всех выпроваживали. Любопытным условием пребывания в отделе рукописей – своего рода давней традицией – было обязательное использование перьевых ручек: никаких шариковых авторучек или карандашей, от их нажима на рукописях могли остаться следы.
Подобные практические соображения, которых сотрудники библиотеки придерживались на протяжении всей ее истории, могли бы показаться сумасбродством, если бы не конкретные цели, которых таким образом удавалось достичь. Буддийская библиотека, хранилище сутр в японском городе Нара, чрезвычайно стара (она была основана около 800 года) и очень разумно устроена. Она стоит на сваях, что позволяет уберечь книги от влажности и грызунов, ее стены сложены из горизонтально уложенных бревен, которые летом высыхают, впуская внутрь ветер, благодаря чему вокруг книг циркулирует воздух, а зимой, в сырую погоду, набухают, перекрывая щели и защищая книги от влаги и холода. В Древнем Китае водились жуки, которые поедали не только книги, но и сами полки. Коробки, наполненные специально отобранными травами, отпугивали вредителей, а с сыростью китайцы с древних времен справлялись, заливая пол библиотеки гидроизоляционным слоем гипса.
Такие технологические решения не всегда очевидны для посетителей библиотек. Когда в 1730 году Уильям Бекфорд
[126] побывал в библиотеке королевского дворца Мафра в Португалии, он отметил, что она «спроектирована весьма нескладно… а галерея неуклюже вклинивается в читальный зал». Правда, все же не столь неуклюже, как сумасшедшей высоты башня, построенная по заказу Бекфорда в его доме в Бате, которая за несколько лет строительства рушилась трижды. Если бы Бекфорд остался в библиотеке дворца Мафра на ночь, ему бы открылся секрет верхней галереи: когда сгущались сумерки, сотни крохотных летучих мышей тучами вылетали из своих гнезд, чтобы полакомиться насекомыми, которые могли бы навредить книгам. Небольшие арки позволяли им летать по соседним фруктовым рощам. Этот действенный и экологичный метод дезинсекции, похоже, был придуман архитектором – артиллерийским полковником Мануэлем де Соуза, и ему позволили реализовать необычную задумку. Я только что позвонил в эту библиотеку, и после некоторых проблем со связью приятная дама на том конце провода деловым тоном подтвердила, что летучие мыши размером в несколько сантиметров действительно до сих пор живут там и сотрудники каждую ночь накрывают мебель чехлами, чтобы та не пачкалась их экскрементами.
Так что же это за насекомые, которые угрожают библиотекам и служат пропитанием для летучих мышей? Главным образом – книжные вши, многочисленный отряд насекомых, который большинство энтомологов обходят вниманием из-за их неприметности и небольших размеров: как правило, их длина не превышает 6 мм. Знания о книжных вшах и книжных червях пополняются с головокружительной скоростью. Начнем с того, что это не вши и не черви, а скорее крошечные мошки. Если верить моему справочнику насекомых за 1976 год, науке известно около 1600 видов сеноедов (к этому отряду относятся и книжные вши), однако отредактированное и исправленное издание 1993 года сообщает уже о 2000 видов. В одной недавно опубликованной статье на данную тему говорится о существовании 5500 видов. Быть может, когда вы будете это читать, книжные вши уже возглавят компанию Microsoft.
При взгляде на них на ум невольно приходят некоторые ученые мужи – завсегдатаи старых библиотек: «выпуклый лоб, рыхлое бледное тело, рацион с большим содержанием крахмала; предпочитают тусклое освещение и запущенные помещения с затхлым запахом плесени. Вопрос о том, как они размножаются, остается загадкой». Они (насекомые) чрезвычайно успешно адаптировали свой рацион к книгам: прежде они обитали под корой деревьев и в птичьих гнездах, где спасаться от хищников было гораздо труднее. В библиотеках они питаются крохотными кусочками образующейся на бумаге плесени, а клей, на котором держится переплет, настоящий деликатес для них. В одной книге о насекомых автор называет их «космополитами», тут же рисуя в нашем воображении образ крошечных мошек, которые, поправляя очки марки Ray-Ban, потягивают мартини на террасе люксового отеля в Венеции, однако на самом деле это лишь принятый в среде энтомологов жаргон, означающий, что эти насекомые «легко адаптируются к изменениям среды».
