В возрасте двадцати четырех лет он «голову потерял от любви» к двадцатидвухлетней художнице Лавинии Бингэм. У нее не было приданого, что делало перспективы союза весьма сомнительными, и все же они поженились и родили восемь детей. Она разделяла любовь мужа к книгам и идеям и смогла нивелировать его застенчивость, превратив Олторп в восхитительный салон для представителей культурной интеллигенции.
Коллекция Спенсера постепенно росла, пополняясь находками со всей Европы, и он решил построить так называемую Длинную библиотеку длиной 60 метров. Как-то раз слуга сыронизировал, предложив хозяину приобрести шетлендского пони, чтобы ездить между стеллажами. Библиотека Спенсера была столь обширной, что, начав ее изучать, историк Эдуард Гиббон с большим трудом заставлял себя прерваться. В конце концов половицы стали скрипеть, не умещавшиеся на полках книги перекочевали в картинную галерею этажом выше, и кончилось все тем, что потолок библиотеки обвалился.
Собранную Спенсером коллекцию не раз называли величайшей, имея в виду не только количество книг, но и их ценность: 4000 инкунабул, изданных на заре книгопечатания – до 1500 года, в том числе издание Данте 1472 года. На одном известном аукционе Спенсер ответил на 112 ставок, торгуясь с маркизом Блэндфордом за первое издание «Декамерона» Боккаччо. На протяжении долгого времени сумма в размере 2260 фунтов, которую маркизу пришлось заплатить за книгу, считалась на книжных аукционах рекордной. Много лет спустя он продал книгу Спенсеру за 900 фунтов.
Целеустремленность, с которой Джордж Спенсер добывал книги, не знала границ. На улице Пэлл-Мэлл в Вестминстере он приобрел Библию Гутенберга, а служителей Линкольнского собора каким-то образом убедил продать ему несколько книг, сошедших с печатного станка Уильяма Кекстона – отца английского книгопечатания. В конце концов ему удалось собрать пятьдесят пять подобных редкостей. Он коллекционировал книги со всей Европы. Один итальянский граф, о котором Спенсер отзывался как о «ценном соратнике», раздобыл для него Вергилия 1469 года и первую напечатанную в Италии иллюстрированную книгу. В числе прочих поставщиков были баварский монах, библиотекарь из Мюнхена, профессор из Аугсбурга, обедневший неаполитанский герцог и какие-то не внушающие доверия венские капуцины.
На исходе Викторианской эпохи библиотека Спенсеров оказалась под угрозой – виной всему Джон Пойнтц, 5-й граф Спенсер, который больше заботился о своих гусарских усах и знатной бороде размером больше его головы, чем о семейной коллекции. Один из его биографов признает, что «он не претендовал на высокие интеллектуальные достижения». В годы, проведенные в частной школе Хэрроу, его больше увлекал крикет, чем учеба, поэтому образование он получил весьма скудное и, повзрослев, стал посвящать большую часть времени стрельбе, охоте на лис и притеснению ирландцев. Однажды он взял заем 15 000 фунтов лишь для того, чтобы обеспечить должный уход своим гончим. Как лорд-лейтенант Ирландии, он прежде всего известен своим решением приостановить там действие Хабеас корпус акта
[147]. В 1892 году он разместил в газете The Times объявление, где сообщил о своем намерении продать всю олторпскую библиотеку на аукционе Sotheby’s. Вот так запросто книжная коллекция могла разойтись по рукам, однако по счастливой случайности библиотеку сохранил в целости тот, от кого этого можно было ожидать меньше всего.
Девушка из Гаваны
В ранние годы правления королевы Виктории один живший на Кубе ливерпульский торговец взял в жены местную девушку Хуану, которая была младше его на восемнадцать лет. После его кончины жена уехала в Европу, забрав с собой детей, в том числе и пятилетнюю Энрикету. Годы жизни на новом месте оказались тяжелым испытанием для семьи. Когда Энрикете было около двадцати, она устроилась секретаршей к манчестерскому мультимиллионеру Джону Райландсу, который разбогател на торговле тканями. Это произошло около 1860 года – точная дата, похоже, никому не известна. По некоторым данным, она выполняла обязанности «компаньонки миссис Райландс». Сам Райландс был либералом и филантропом, однако, как и многие мужчины, собственными усилиями добившиеся успеха, отличался скаредностью. Всем было известно, что вино он пьет отвратительное, а за овощи со своего огорода берет деньги, говоря, что «иначе огород не окупится».
Жена Райландса Марта скончалась в 1875 году. Вполне возможно, что он и раньше проявлял симпатию к Энрикете, потому что уже через несколько месяцев она стала его женой. На тот момент ему было семьдесят пять, а ей – тридцать два, но это был самый настоящий брак по любви, пусть и не лишенный математических расчетов, как, впрочем, и любой другой. После его смерти в 1888 году Энрикета основала теологическую библиотеку в память о покойном супруге, причем один из книжных магазинов, который снабжал ее литературой, – Sotheran’s, рядом с улицей Пикадилли, – существует и по сей день. Недавно я позвонил их управляющему Крису Сондерсу, чтобы поинтересоваться, нет ли у них опубликованной ограниченным тиражом истории компании. Дела у них по-прежнему идут неплохо. В 1892 году предшественник Сондерса Александр Рейлтон увидел в газете The Times объявление о продаже олторпской библиотеки, и ему, как истинному книголюбу, захотелось, чтобы легендарная библиотека была выкуплена целиком. Он вырезал объявление и без лишних слов отправил его Энрикете.
Объявление заинтересовало ее, к тому же ей достались завещанные Джоном Райландсом миллионы, поскольку его семеро детей от первого брака умерли молодыми. Она связалась с главой акционерного дома Sotheby’s Эдом Ходжем, который выступал от лица графа Спенсера. Ходж согласился зарезервировать библиотеку на неделю, чтобы у миссис Райландс было время обдумать денежный вопрос. И хотя впоследствии Нью-Йоркская публичная библиотека предложила более высокую цену, владельцы Sotheby’s остались верны данному слову и продали книги миссис Райландс. Энрикета сохранила коллекцию на благо нации и превратила ее в прекрасную бесплатную библиотеку, которая существует и по сей день.
К коллекции Спенсеров XVIII века она добавила еще одно книжное собрание – «пожалуй, самую замечательную частную коллекцию XIX века», принадлежавшую Александру Линдси, графу Кроуфорду. Линдси был из числа страстных книголюбов. Он говорил, что «стал жертвой библиомании, не устояв перед очарованием Цирцеи» (описанной Гомером чародейки). Есть нечто поэтичное в том, что чванливый Линдси, сколотивший состояние, эксплуатируя рабочих, гнувших спины на угольных шахтах, ненароком поспособствовал созданию огромной общедоступной библиотеки.
Все эти книги нужно было где-то хранить, поэтому Энрикета организовала строительство огромного здания библиотеки в неоготическом стиле в трущобах Манчестера, полагая, что это позволит оживить обедневший район. Это и впрямь помогло. Библиотека до сих пор величаво возвышается над широкой транспортной магистралью Динсгейт. Энрикета ясно представляла свою будущую библиотеку: проигнорировав идеи архитектора, она самостоятельно выполнила несколько эскизов, а библиотекаря уволила спустя четыре месяца, потому что его слишком интересовала антикварная ценность изданий. Неудивительно, что эта волевая женщина, чрезвычайно скрытная, не питавшая ни малейшего интереса к светской жизни Манчестера и склонная держаться в тени, назвала библиотеку именем Джона Райландса – мужчины, который и не подозревал о ее существовании. Библиотека была официально открыта в день годовщины их свадьбы.
