Какая же красивая описана любовь! Я отложила книгу, которую увлеченно читала, и закрыла глаза, откинувшись на поднятое изголовье шезлонга. Помню в детстве, когда читала этот роман, мечтала о такой же любви, наполненной страстью и переживаниями. Дожила до тридцати лет, а ничего подобного так и не испытала. Глаза наполнились слезами жалости к себе любимой. Почему в жизни все складывается не так, как ты планируешь? Да и возможно ли распланировать счастье и уловить момент его наступления? Или наоборот засечь мгновение, когда все начинает идти не так?
Глупая ты, Людмила, — обругала я себя. Права Олеся, когда утверждает, что вместо того, чтобы наслаждаться настоящим, я занимаюсь вечным самокопанием. Пустая трата времени и жизни!
Я снова принялась за чтение. Потихоньку начинало темнеть. Уже зажглись первые фонарики. Один как раз за моей спиной. Он бросал приглушенный свет на страницы книги. Атмосфера окрасилась таинственностью. Как в сказке, подумалось мне.
Я перелистнула очередную страницу и замерла от неожиданности. Вместо продолжения захватывающих приключений увидела рукописные листы, вклеенные в книгу. Интересно, что это? Написаны корявым неразборчивым почерком. Неужели их писал дед?! Невольно начала читать, с трудом разбирая буквы…
Жила-была Лиза. Еще в детстве она сильно отличалась от сверстников. Было в ней что-то необычное. Люди не понимали этого, но замечали ее отличие. Они с недоверием относились к странной девчушке, сторонились ее.
Лиза росла единственным ребенком у любящих родителей. Ни в чем не знала отказа. Мать с отцом удовлетворяли малейшую ее прихоть, благо состояние и аристократическое положение позволяли это делать. Правда, запросы у Лизы были очень скромными. Пара безделушек, которыми она любила играть и море книг для излюбленного занятия — чтения.
А еще Лиза любила петь. Едва начав говорить, она стала заучивать и напевать понравившиеся мелодии. И получалось у нее это так хорошо, что мать с отцом наняли для любимого чада учителя пения.
С годами талант девочки развивался. В один прекрасный день ее пение услышал сам царь. Так она стала выступать в царском театре…
Что это такое? Я отложила книгу и задумалась. Какая-то сказка? Кроме деда, ее никто не мог написать. У меня даже сомнений не возникло, что почерк принадлежал именно ему. Такой же, как его жизнь, — корявый и непонятный. Интересно, зачем он это сделал? Что ему взбрело в голову?
Следующая мысль поразила меня еще сильнее. Дед не просто так вклеил страницы в книгу. Он их спрятал таким образом. И неспроста он выбрал именно «Пираты мексиканского залива». Скорее всего, написанное предназначалось мне. Никто другой не должен был их прочитать. Да и кому в Италии придет в голову читать роман, написанный по-русски?
Но для чего такая конспирация? Что дед пытается мне рассказать этой сказкой? Почему не оставил записку где-нибудь в доступном месте, раз точно знал, что когда-нибудь я приеду сюда?
Я чувствовала, что вокруг меня витает тайна. Все события последних дней, особенно налет братков, были связаны именно с ней. Что-то еще я получила в наследство, помимо шхуны и дома. И что самое странное, об этом знали многие, только не я. И посвящать меня в эту тайну никто не собирался, в том числе и дед.
Совершенно запуталась! Только я раскрыла книгу, чтобы продолжить чтение, как услышала едва различимый скрип. Так звучала калитка, когда ее открывали. Я тут же захлопнула книгу. Кто бы это ни был, страницы явно не предназначались для его глаз.
— Хотел прямиком лезть на скалу, но потом решил заглянуть сюда и не прогадал. Привет!
Марко, как обычно, блестел улыбкой издалека. Фонари отдыхали. Я испытывала легкое раздражение, что вторгся он так не вовремя. Хотелось продолжить чтение, попытаться найти хоть какие-нибудь ответы на бесчисленные вопросы.
— Как прошел день? — спросил Марко, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. Не ожидала, что он так поведет себя, поэтому сначала дернулась от неожиданности. А в следующий момент его губы накрыли мои.
Немного раздражало, что он не поинтересовался, хочу ли я с ним целоваться. Повел себя слишком по-хозяйски. Я не вверяла ему себя в качестве собственности и не планировала с ним целоваться. Но предпочла не конфликтовать, и ответила на поцелуй.
— Обыкновенно, — ответила я и незаметно вытерла губы, стараясь не выказывать раздражения.
— В безделье, значит? — рассмеялся он. — Валяешься весь день?
— Почти, — кивнула я, не меняя позы.
Странно, но общество этого красавца сейчас было неприятно. Я ругала себя за предвзятость. Ну, не виноват же Марко, что вторгся так некстати. В конце концов, он еще вчера предупредил о своем визите. Так что, нужно отдать справедливость, ничего вопиющего он не сделал. И не понятно, почему я так отреагировала на его приход. Виной всему записи, которые мне скорее хотелось прочесть.
— Нальешь что-нибудь выпить? — спросил Марко, усаживаясь на соседний шезлонг. — Испекся, пока добрался до тебя.
Двигаться лень, идти куда-то еще сильнее. Досада новой волной поднялась в душе. Пришлось усилием воли маскировать ее и вставать с удобного ложа.
Марко проследовал за мной в дом. Он с любопытством оглядывался, пока мы шли на кухню.
— Давно тут не был, — пояснил он, поймав на себе очередной мой взгляд.
— И как? Изменилась берлога? — спросила я, доставая вино и разливая по бокалам. Себе я налила исключительно ради компании. После утренних возлияний пить не хотелось совершенно.
— Берлога? — Марко рассмеялся, принимая бокал. — Микаэль последние года два перестраивал дом, ремонтировал его. Видела бы ты дом раньше… Вот где была берлога.
— Микаэль? — переспросила я.
— Ну, да… Его тут все так называли.
— Интересно…
Хотя, что тут странного? Переделал имя на итальянский лад. Гораздо удобнее для местных жителей, наверное, чем выговаривать Михаил.
— Твой дед, видно, давно решил оставить все тебе, — размышлял Марко, вновь наполняя бокал вином. — Поэтому и облагородил дом и территорию вокруг.
Интересно, как давно, и почему? Но спрашивать у Марко не имело смысла. Я уже поняла, рассказал он мне все, что знал сам.
Я отвернулась к раковине, чтобы вылить вино и сполоснуть бокал. Не хотелось даже притворяться, что пью. В следующее мгновение руки Марко обхватили меня за талию. Я почувствовала его горячее тело. Он прижался губами к шее, обжигая дыханием и парами алкоголя. Руки гладили живот, продвигаясь выше.
Я впала в ступор, пытаясь определить, как реагирую на его прикосновения. Лишь когда его руки сжали мою грудь, и я почувствовала восставшее мужское естество, вернулась способность соображать. С ужасом осознала, что может произойти дальше. Резко высвободилась из жарких объятий.
Марко выглядел обескураженным, когда я отошла на безопасное расстояние.
