— Какая прелесть! — вертела она украшения, рассматривая их на свет. — Когда ты успела купить их?
— У сильных мира свои секреты, — отшутилась я.
— Надену прямо сейчас…
Бижутерия шла ей удивительно, подчеркивая белокурые локоны и голубые глаза. Я тихо радовалась, что угодила с подарком, наблюдая, с каким удовольствие она рассматривает в зеркале свое отражение.
— Серхио будет в восторге, — удовлетворенно кивнула она.
Кто о чем, а она, как обычно…
— Олесь, — позвала я. — Нужно сходить в порт.
— Прямо сейчас? — скривилась она, как капризная девчонка.
— Думаю, нужно идти пораньше, пока они не вышли в море. Я бы сама сходила, но боюсь капитан ни бум-бум по-английски. Обращаться к Марко, чтобы переводил, не хочу. Поэтому… — как могла, старалась объяснить я.
— Да, понятно, понятно, — обреченно кивнула Олеся.
Я догадывалась, что она с утра пораньше мечтает умчаться к Серхио. И мне стыдно ее обламывать. Но и поход откладывать нельзя. Пора разобраться с этим делом. Самой не хотелось идти, особенно, когда представляла, как встречусь с Марко. Это отравляло настроение с утра пораньше.
— Тогда давай сделаем это побыстрее. Позавтракаем в портовой столовой, — решительно заявила Олеся.
Через несколько минут мы выходили из дома, переполненные решимости поставить наглого капитана на место.
В порту кипела жизнь. Это, наверное, единственное место на Лампедузе, где день начинается с восходом солнца и не прекращается, а лишь затухает, с наступлением ночи. Народ суетился на пристани, выстраиваясь в подобие очереди, чтобы сесть на небольшой кораблик, готовящийся к отплытию. Интересно, куда он направляется?
Я наслаждалась утренним солнцем и наблюдала за лицами людей, пока мы шли по длинной бетонированной площадке к нужному причалу. Поймала себя на мысли, что воспринимаю происходящее, словно смотрю кино. Здесь все несовременно. В наш век самолетов и скоростных поездов странно смотрятся люди с чемоданами, поднимающиеся по трапу на кораблик. Некоторые вообще налегке, возможно они работают на материке и сейчас как раз туда и направляются. Интересно и непривычно, а еще уютно и самобытно. Именно такое определение родилось в моей голове.
По обоюдному молчаливому согласию мы с Олесей замедлили шаг, когда до лодки оставалось несколько десятков метров. И ей, и мне хотелось оттянуть момент встречи с капитаном.
Первым, кого увидели, стал улыбающийся Марко. Он облокотился на бортик и ждал нашего приближения, видно заметив издалека. Краем глаза я наблюдала, как нахмурилась Олеся.
— Этот придурок еще и лыбится! — полуобернулась она ко мне. — Сейчас я ему задам!..
— Олесь, не надо! — поспешила сказать я, так как она прибавила ходу, явно намереваясь устроить разборки. — Давай не сегодня, ладно? Нас ждет придурок посерьезнее.
— Какая разница, один или два? Сделаем их обоих…
Я резко придержала ее за руку и развернула к себе. Выражение лица подруги не предвещало ничего хорошего. Она готовилась к скандалу, я это явственно читала в ее глазах.
— Олесь, очень прошу, — проникновенно начала я, — не нужно ничего ему говорить. Ладно? Не хочу снова проходить через это. Только не сегодня, — закончила.
— А чего ты трусишь? — взъерепенилась она. — Наглецов необходимо ставить на место, чтобы впредь неповадно было. Я должна ему все высказать!
— Олесь! — Я поняла, что без жесткости тут не обойтись. — Не сегодня!
— Как скажешь, босс, — надула она губы, намереваясь продолжить путь. — Пойдем на поводу у твоей трусости.
Я опять придержала ее за руку.
— Не обижайся. Я надеюсь, что если мы не будем обращать на него внимания, он сам отвалит.
Как же я ошибалась! Марко относился к категории людей, которым все нипочем. Такие люди любому своему поступку находят оправдание. Скорее всего, они даже не подозревают, что ведут себя омерзительно. Как будто такое поведение заложено в крови, как естественное. Он уже направлялся к нам традиционной походочкой вразвалочку, улыбаясь во весь рот. Зубы блестели издалека, как в рекламе Орбита. Олеся вся напряглась, я физически ощущала ее реакцию. Оставалось надеяться, что она выдержит и не начнет скандалить.
— Какой сюрприз с утра пораньше! — развел он руки в стороны, когда между нами оставалось не больше десяти шагов. — Соскучились по суровым матросам?
— Дело есть, — буркнула Олеся, и я с благодарностью поняла, что она решила не конфликтовать.
В следующий момент конфликт все-таки едва не разгорелся, когда Марко, без предупреждения, подошел ко мне, обнял и поцеловал в губы. От неожиданности я резко его отпихнула, что он чуть не упал. Мельком заметив злое выражение его лица, я перевела взгляд на Олесю, опасаясь ее реакции. Она готовилась ринуться в бой: глаза метали молнии, вся вытянулась, как струна, кулаки крепко сжаты…
— Все в порядке, — придержала ее я. — Марко, мы по делу… Не нужно, ладно?
Поймала себя на мысли, что разговариваю с ним, как с убогим. Увещеваю, словно знаю, с каким трудом до него доходит информация. А ведь так и есть на самом деле! Он совершенно не способен слушать. Он делает только то, что хочет, подчиняется сиюминутным порывам. Или он ведет себя так намеренно? Думать об этом пока не было времени. Решила поразмыслить на досуге.
— И по какому же вы делу? — подозрительно прищурился он, в то время как Олеся хранила гробовое молчание, крепко сжав зубы и играя желваками, следя за каждым его движением.
— Нам нужен капитан. — Я старалась говорить спокойно, хоть внутри и бушевало все. — Он уже пришел?
— Естественно, — чопорно ответил Марко и картинно повел рукой в сторону лодки. — Милости прошу, дамы…
— Урод! — едва слышно процедила Олеся, когда мы прошли мимо Марко по направлению к шхуне.
Карло Пуччини восседал на капитанском мостике и не собирался спускаться к нам на палубу. Когда мы поднялись на борт, Марко с обиженным видом удалился. Я этому факту была несказанно рада. Пусть лучше занимается делами, чем пристает с пылкими чувствами, которые почему-то все больше казались мне наигранными. Оставалось непонятным, зачем ему это нужно. Оставил бы уже меня в покое, видит же, как это неприятно.
Мы с Олесей переминались на палубе, когда из-за угла показался Дарио. Выглядел он как обычно — мощно и надежно. Именно эти чувства я испытывала, когда смотрела на его приземистую и мускулистую фигуру с бугрящимися под обтягивающей футболкой мышцами.
— Как дела? — спросил он по-английски, обращаясь ко мне без приветствия. — Как переждали дождь?
— Нормально, — улыбнулась я. Он вызывал такие теплые чувства в душе, что хотелось дарить ему улыбки, как никому. — Скучновато было, а еще немного страшно из-за шторма.
— Ну, шторм вам не страшен под надежной защитой утеса. Это с непривычки. — Видно было, что он искренне рад нашему приходу, не то, что некоторые. — А сюда зачем?..
