Я еще какое-то время смотрела в темноту, что поглотила Алессандро. Голова опустела, словно из нее вытрясли все мысли. В душе было настолько противно, что хотелось завыть в голос. Слезы непроизвольно выступили на глазах и заструились по щекам. Мне стало нестерпимо жаль себя. Почему я такая невезучая? Кто решил, что именно со мной можно так поступать? Каждый раз, когда я начинала чувствовать себя счастливой, случалось что-то, что отравляло мое существование. И что мне делать с этой безрадостной жизнью?
И этот человек целовал меня вчера! А я отвечала ему! Господи, что твориться вокруг меня?! Какие-то тайны, интриги… И Олеся уехала так не вовремя. Я тут совершенно одна, даже посоветоваться не с кем. За тысячи километров от дома, в чужой стране, без единого друга!
Мне стало так страшно на пустынном ночном пляже, что я поспешила домой. Аппетит пропал совершенно. Даже мутило от мысли о еде. Приняв душ, я налила себе большую чашку чая и пила ее маленькими глотками, стараясь ни о чем не думать. Но мысли упорно лезли в голову, одна безрадостней другой. Если я хочу спокойного существования, пока не дождусь Олеси, и мы не сможем уехать домой, нужно вернуть капитана на корабль. Плевать мне на принципы. Здоровье дороже. Не хочу я ни с кем и ни с чем сражаться. Хочу нормальной жизни, скучной, привычной, какая была у меня до поездки на Лампедузу.
Почувствовав, как успокаиваюсь, радостная, что приняла единственно правильное, я отправилась спать.
Чьи-то руки гладят мое тело, забираются под сорочку, касаются груди, живота… Настырные губы целуют лицо, но я сплю, а во сне не целуются. Мне неприятно, я не хочу этого. А губы уже целуют мое тело. Кто-то раздвигает мне ноги, и я чувствую какую-то тяжесть. Лежать становится неудобно, мне тяжело, душно. Не надо…
Я открыла глаза и с ужасом сообразила, что это вовсе не сон. Все происходит на самом деле. Кто-то пытается устроиться на мне с определенной целью.
Не раздумывая, я резко дернулась, работая руками и ногами, спихнула с себя помеху и откатилась к стенке. Испугаться сильно не успела, видно не проснулась еще до конца.
— Черт! Чего лягаешься? — услышала я знакомый голос. — Боль адская! — застонал говоривший, сидя на краю кровати и согнувшись в поясе.
— Марко?! Ты чего здесь делаешь?
Вот теперь я испугалась. Поняла, что это не сон, что Марко проник в дом и пытался меня изнасиловать.
Только хотела соскочить с кровать и бежать, куда глаза глядят, как он схватил меня за руку и повалил на кровать.
— Лежи тихо! — страшным голосом велел он, придавливая меня одной рукой. — Не дергайся.
— Марко, убери руки, отпусти меня! — закричала я, чувствуя, как паника затапливает до краев.
Какой там, лежи тихо! Когда он опять навалился на меня, я задергалась всем телом, пытаясь его отпихнуть.
— Ты с ума сошел, — упиралась я в его плечи, отталкивая, в то время как его губы пытались накрыть мои. — Да, уйди ты от меня! Марко!
Он все-таки поймал мой рот и накрыл его своим — влажным и горячим. От омерзения меня чуть не вырвало. Когда снова смогла выскользнуть из-под его губ, торопливо заговорила:
— Марко, так нельзя. Давай поговорим. Дай мне хотя бы проснуться…
Я знала, что нужно говорить без остановки, чтобы отвлечь его. Иначе он добьется желаемого. Мои силы уже на исходе. Говорила все, что приходило в голову, лишь бы не молчать. Уловка сработала — Марко слез с меня, но по-прежнему продолжал удерживать в горизонтальном положении, придавливая одной рукой. Другой рукой он облокотился над подушкой и завис надо мной.
— Говори, — разрешил он. — Только все бесполезно. Ты ведьма, понимаешь? — Его глаза зло блеснули в темноте. — Как увидел тебя, помешался. Только портрет, у деда твоего. Рыжая стерва! И дед твой!.. Зачем притащил этот портрет? Ты у меня вот тут! — он с силой ударил себя кулаком в грудь. Я не успела воспользоваться моментом и откатиться, его рука опять с силой придавила мою грудь.
— Марко!..
— Заткнись и слушай! — прорычал он. — Ты вползла в мою душу и голову червями. Я больше не могу терпеть…
Я с ужасом осознала, что Марко одержим, что никакие слова на него не подействуют. Оставалось только бороться. Что я и сделала, когда он вновь навалился на меня и принялся целовать, одновременно пытаясь стащить сорочку. Извивалась всем телом, пытаясь оттолкнуть его, но чувствовала, как сил остается все меньше. Боролись в тишине. Говорить с ним я больше не пыталась, понимая, что бесполезно.
Дыхание со свистом вырывалось из груди Марко. Видно он тоже устал. В какой-то момент я почувствовала, что он ослабил натиск, а потом услышала:
— Сама виновата…
В следующее мгновение шею пронзила резкая боль. Голова закружилась, и я начала проваливаться в беспамятство.
Голова болела нестерпимо. Тело затекло и не слушалось. Где это я? Похоже на какую-то пещеру. Я с трудом, кряхтя по-старушечьи, села и огляделась. «Каменный мешок» с дыркой где-то вверху, откуда струился яркий свет. Как же мне захотелось туда! Родилось ощущение, что я никогда не выберусь, так и останусь гнить тут. Вот он свет, так близко, но рукой не дотянешься. Как звезда на небе — такая яркая и такая далекая.
Ничего, кроме меня, здесь больше не было. Я встала и прошлась по небольшому пространству, зачем-то трогая руками острые выступы стен. Машинально отметила, что стены сухие, как и пол. Надо же! Заботливая рука постелила что-то типа туристического коврика, чтобы мне мягче было лежать тут без сознания.
Марко сумасшедший! Я не сомневалась, что это именно он меня сюда притащил. А перед этим вырубил — шея до сих пор болела в месте удара. Зачем он это сделал? И долго ли собирается держать меня тут? Не станет же он меня насиловать? Или станет?
Страха почему-то не было. Соображала я с поразительной ясностью. Вряд ли нахожусь далеко от дома. Скорее всего, где-то поблизости, иначе он не дотащил бы меня. Хотя, какую-то часть пути мы могли проделать на лодке. Тогда мне предстоит долго добираться обратно.
Стоп! О чем это я? Для начала мне нужно выбраться из пещеры. И как я буду это делать, ума не прилагаю. Снова посмотрела на отверстие, через которое в пещеру пробивался такой желанный, как никогда ранее, свет. Так высоко! Глухая тоска медленно завладевала мной — даже если возомню себя скалолазом и начну карабкаться на стены, цепляясь за выступы, успеха вряд ли достигну. А вот шею могу свернуть запросто, свалившись с приличной высоты. Некоторые участки были совершенно гладкими и достаточно большими. Уцепиться там не за что. Да и не смогу я, раз никогда даже не пробовала.
Я вернулась на коврик и задумалась, во что превратилась моя жизнь. Что там говорил Марко? Вроде как он потерял покой, когда впервые увидел мой портрет у деда. Одержимость какая-то! Дикая, неконтролируемая, судя по его поведению… Никогда не думала, что могу внушать подобные чувства. Смешно, ей богу, и похоже на дешевый фарс. А может причина кроется совершенно в другом? И Марко нужна не я, а что-то принадлежащее мне? Это больше похоже на правду. В такое, хоть и с натяжкой, но поверить можно. Осталось выяснить, что ему от меня нужно. Только, вряд ли он захочет мне это рассказать. Если только… Если только я не обречена сгнить здесь заживо.
