Стоп! Колаяни, Колаяни… Где я уже слышала эту фамилию? Память услужливо подкинула картинку с довольной Олесей на носу шхуны, когда она общалась с Алессандро, в то время как я боролась с морской болезнью. Алессандро Колаяни! Точно!
— Дарио, — перебила я, — а Алессандро не родственник того Колаяни?
— И довольно близкий. Он сын дона.
Поражаюсь его спокойствию! У меня внутри уже все клокотало, готовое излиться наружу, на невинную голову. А он смотрит так умиротворенно, как будто рассказывает мне сказку на ночь.
— Вот сволочь! — кулак непроизвольно опустился на стол. Я вскочила и принялась мерить кухню шагами. Дарио даже позы не поменял, следя за мной внимательным взглядом. — Сволочь! Так он сын мафиози! — Не заметила, как перешла на русский. — Дончик, значит! Папочкин сынок! Такой же урод, как они все… Дерьмо!
Я продолжала выкрикивать ругательства, пока не иссяк их запас. Запоздало порадовалась, что Дарио не понимал смысл той грязи, что извергал мой рот. Хотя, думаю, по выражению моего лица не трудно было догадаться.
Стыд завладел мной окончательно, когда я заметила недоумение с примесью осуждения в глазах Дарио. Конечно, что еще он может подумать? Взрываюсь, как форменная истеричка. Постаралась взять себя в руки, опустилась на стул, чувствуя, как горят щеки.
— Слушай, получается, что Алессандро тоже завязан во все это?
— Не думаю… — Дарио откинулся на спинку стула, не переставая внимательно меня разглядывать. — У него свой бизнес, и живет он в Америке. Сюда приезжает только летом, отдохнуть.
— Значит, он оказывает мелкие услуги своему папаше мафиознику. А иначе, как объяснить то, что он потребовал восстановить капитана в должности?
— Вот как? — Дарио удивленно поднял брови. — А это интересно. И подтверждает мои подозрения, что корабль они используют в своих целях. Собственно, чтобы узнать это, я и устроился туда матросом после смерти твоего деда. Скорее всего, именно на твоем судне они и переправляют товар на Сицилию.
— Сволочи! — опять не выдержала и выругалась я по-русски.
Ситуация немного прояснилась. По крайней мере, в части Алессандро. Видимо он по просьбе отца приказал мне вернуть капитана. Легче от этого не становилось. У меня было такое ощущение, что потеряла последнего друга, хотя никогда не считала Алессандро таковым. Откуда-то появилась гадливость, и душу затопила тоска. Сильнее обычного захотелось бросить все и уехать домой, туда, где спокойно и привычно, нет мафии с их контрабандой. Если деда убили, то и мне грозит опасность. Страх накатил волной. Я увидела себя, распростертой на камнях под скалой, как до этого представляла деда.
— Что мне делать теперь? — Я смотрела на Дарио, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Марко ведь вернется, он не оставит меня в покое.
— Икону отдавать им нельзя. — В голосе Дарио звучала уверенность, что немного ободряло, словно он уже наметил план действий. — Насчет Марко не волнуйся. Я останусь с тобой. При мне он не рискнет сюда сунуться.
— Я еще вчера планировала обшарить дом. Вдруг найду что-то, что прояснит ситуацию. Можно заняться этим прямо сейчас, — предложила я, немного успокоившись. Слезы высохли, так и не успев пролиться. — Кстати, ты так и не рассказал, как нашел меня?
— Тут все просто, — улыбнулся Дарио. — Я видел, как Марко покидал пещеру, правда случайно. Недалеко от того места причаливает их корабль с контрабандой. Я ждал его, а увидел Марко.
А если бы не увидел? Что бы тогда стало со мной? Видимо страх отпечатался на моем лице, потому что в следующий момент Дарио произнес:
— Не думай об этом. Я бы все равно нашел тебя.
Сказал он это так уверенно, что я сразу поверила. Почему-то степень доверия к Дарио все возрастала, хотя, по сути, его я тоже практически не знаю. Но рядом с ним мне было спокойно.
— Пойдем куда-нибудь, поедим, — предложил Дарио, — а потом займемся поисками. Я ужасно проголодался.
— А что мне делать с капитаном? — всполошилась я, вспомнив угрозу Алессандро.
— Думаю, нужно вернуть его на корабль, — немного подумав, ответил Дарио. — Пока нам лишние проблемы ни к чему.
Вернувшись после плотного обеда, да еще и по такой жаре, мы с Дарио какое-то время охлаждались и приходили в себя в саду. Я решила рассказать ему все, что знала сама, раз уж нам предстояло вместе заняться дальнейшими поисками и докапыванием до истины. Показала ему икону и записи деда.
— Так похожи… — Дарио рассматривал портреты, положив их рядом на кухонный стол. — Даже выражение лица у вас одинаковое, — перевел он взгляд на меня. — Не на портрете. А сейчас… Ты смотришь, как она тут, — кивнул он на икону.
Я стояла рядом и тоже рассматривала изображения. Странное чувство испытывала при этом, словно я — это не я, а переродившаяся она. И почему мне все время кажется, что она хочет что-то сказать, предупредить? Как художнику удалось передать настороженность во взгляде, работу мыслей? Я даже долго не могла смотреть на портрет, панически боялась, что Лиза сейчас заговорит, и такого потрясения я точно не вынесу.
— Как думаешь, почему они не нашли икону? — Под «они» я подразумевала Марко и мафию, на которую он работал.
Дарио вернул портрет Лизы на место, плотно пригнав заднюю крышку, и теперь рассматривал только мою фотографию.
— Наверное, им и в голову не пришло, что она может находиться на видном месте. А может и не искали, решили, что ты сама им ее отдашь.
Решили, что Марко соблазнит меня, и я преподнесу им икону на блюдечке с голубой каемочкой? Только вот соблазнитель из Марко никакой получился. Больше на маньяка тянет, чем на положительного героя. Меня передернуло от воспоминаний о его ночном визите. Шея отозвалась болью, словно ждала разрешения. Я невольно схватилась за ушиб.
— Он ударил тебя, чтобы вырубить? — догадался Дарио, заметив мой жест.
— Да я и сама не поняла, что произошло. Помню только, как стало больно, а потом очнулась уже в пещере.
— Ну-ка, дай посмотрю… — Дарио взял меня за локоть и бесцеремонно усадил на стул.
Я даже не думала сопротивляться — оперлась на стол и опустила голову на руки. Дарио откинул волосы с шеи и какое-то время рассматривал ее, так низко склонившись надомной, что я чувствовала на коже его дыхание.
— Вот здесь болит? — он слегка погладил пальцем у основания черепа, отчего по коже побежали мурашки. Я утвердительно промычала, говорить не было ни сил, ни желания. — А он неплохо осведомлен, — размышлял Дарио, легко массируя мне плечевой пояс, — знаком с акупунктурой. Вот здесь, в месте сочленения затылка и первого шейного позвонка, — он снова дотронулся до пульсирующей болью точки, — даже слабого удара достаточно, чтобы человек потерял сознание. Сильным ударом можно перебить шейный позвонок и человек умирает от травы продолговатого мозга. Мгновенно останавливается сердце и дыхание.
