— Пацоха или Борисов? Они, кажется, единственные
профессионалы среди этих сорока. А где жили литовцы?
— Не в нашем отеле, я проверял.
— Тогда Алисанка вне игры. Кстати, есть новые данные по
украинцам. Юрий Семухович получил разрешение на временное жительство в США. Он
должен уехать в Пенсильванию сразу после вашей поездки.
— Это ничего не доказывает, — возразил
Дронго, — я сегодня говорил с украинским представителем. Семуховича
считают новой звездой украинской литературы. Вряд ли такая фигура может
заинтересовать террористов.
— Тогда кто? И главное — зачем? Почему убийца так
рисковал? Почему он решил его убрать? Ведь убийца знает, что в вашей группе
есть несколько высококлассных профессионалов. И он наверняка понимал, что
убийство вызовет еще большие подозрения. Но он пошел на это преступление. И
тогда я спрашиваю себя: почему он на это решился? Ведь гораздо легче было бы
убрать Густафсона таким образом, чтобы он исчез, а не стрелять в него, оставляя
труп в отеле.
— Не знаю, — сказал Дронго, — возможно, что у
него были какие-то мотивы. А возможно, он не один…
— Семейные пары, — вспомнил Вейдеманис,
останавливаясь. — Подожди… У вас три семейные пары. Турки, украинцы и
испанцы. Испанцы жили в отеле?
— Нет, — ответил Дронго, — у них был номер в
отеле, но они оставались дома и приехали в отель только на последнюю ночь.
— Ночь убийства.
— Это ничего не значит, — возразил Дронго,
продвигаясь вперед. Вейдеманис шел за ним следом. — У испанцев
действительно есть квартира в Мадриде, и я бы на их месте поступил точно так
же. Они оставались у себя дома и приехали в отель только для того, чтобы рано
утром успеть сдать багаж, который грузят каждый раз отдельно. С точки зрения логики
все верно. И потом, Альберто Порлан слишком известный человек, чтобы его
подозревать.
— А его жена? — не унимался Вейдеманис. — Ты
можешь поручиться и за нее?
— Пока нет. Пока я думаю над этим и подозреваю ее, как
и остальных.
— Тогда скажи, кого именно ты еще подозреваешь, —
прямо спросил Вейдеманис.
— Во всяком случае, всех, кто был в эту ночь в нашем
отеле. Хотя, с точки зрения убийцы, гораздо лучше иметь сообщника в группе.
Нужно будет обратить внимание еще на две семейные пары. Украинцы и турки. Хотя
с украинцами сложнее. У этой девочки тяжелый характер. Скорее, не тяжелый, а
своеобразный. Она вся состоит из углов, а это встречается довольно редко, и
наверно поэтому вызывает у меня такой интерес.
— Я проверил турок, — сообщил Вейдеманис. —
Тургай Фисекчи не только поэт, но и общественный деятель. Член запрещенной в
Турции коммунистической партии. Это, конечно, самый подозрительный момент.
— Значит, хороший поэт, — улыбнулся Дронго. —
Ты не знаешь истории турецкой литературы, Эдгар. Там все известные имена — это
люди с левыми убеждениями. Назым Хикмет, Факир Байкурт, Яшар Кемаль, Азиз
Несин. Ты жену Фисекчи проверял?
— Она действительно врач, — ответил
Вейдеманис, — стажировалась в Стамбуле, в Мюнхене.
— Понятно. Запомни номера телефонов, которые я тебе
продиктую. Несколько телефонов в Германии и Англии. Эти номера я нашел в
записной книжке Густафсона.
— Ты все-таки был у него в номере! — произнес
потрясенный Вейдеманис. — Значит, это ты украл его деньги, чтобы навести
полицию на ложный след. Но зачем, зачем ты так сделал?
— Я жил в соседнем номере, — объяснил
Дронго, — и если бы убитого Густафсона нашли с пачкой денег и нетронутыми
кредитными карточками, кто-нибудь мог вспомнить, как мы с ним немного поспорили
утром, после пресс-конференции. К тому же, мне показалось странным, что убийца
оставил дверь открытой, словно приглашая меня войти в номер. Это было не совсем
логично со стороны убийцы, а меня всегда беспокоит нелогичность поступков серьезных
людей. Поэтому я решил, что будет лучше, если полиция станет отрабатывать
версию убийства с целью ограбления. В конце концов, у словака действительно
украли ноутбук. А убийцу испанская полиция все равно не найдет. Он находится
рядом с нами, в этом «Экспрессе».
— Иногда я серьезно думаю, что у тебя в голове
компьютер вместо мозга, — мрачно заметил Вейдеманис. — Ты это
придумал сразу, как только вошел в номер к убитому?
— Нет. Сначала я подумал о женщине. Со мной рядом была
женщина. Польский дипломат. И я обязан был помнить о ее репутации. Во вторую
очередь меня интересовал убитый.
— Это было очень рискованно, — мрачно заметил
Вейдеманис.
— Запоминай номера, Эдгар, — устало сказал
Дронго, — и позволь мне вернуться в отель. Я так устал, что хочу выспаться.
Наш отель напоминает галерею киноактеров. На каждом номере своя табличка. И в
комнате портреты этого человека. Знаешь в какой номер меня поселили?
— В номер Шона Коннери или Роджера Мура.
Эти двое были первыми исполнителями роли Джеймса Бонда в
известных кинофильмах.
— Нет, — сказал Дронго, не обижаясь на такие
сравнения, — мне попал Чарли Чаплин. Может, это больше соответствует моему
образу. Как ты считаешь, Эдгар?
— Да. — задумчиво ответил Вейдеманис, —
иногда мне кажется, что ничего случайного не бывает. Бог решает гораздо лучше
нас. Назови номера, которые я должен запомнить.
Москва. 12 июня
Уже несколько дней он проводил расчеты. Ему были
предоставлены все необходимые данные. Трибуна, на которой будут находиться
гости; зал, в котором будет проходить церемония встречи; место, где должна быть
заложена взрывчатка. Меликов был одним из лучших специалистов по проведению
подобных террористических актов. Именно он был одним из консультантов узбекской
оппозиции, которая устроила взрывы в Ташкенте, покушаясь на жизнь президента
Узбекистана Каримова. Правда, тогда взрывы не достигли своей цели, убиты и
ранены были десятки других людей. Но имя Мирзы Меликова фигурировало в
материалах дела, и полковник Баширов об этом хорошо знал.
Меликов подготовил схему взрыва на трибуне, которую ему
указали. Взрывчатку следовало заложить у стены стоявшего рядом павильона.
Меликов несколько раз проверил расчеты и передал все данные полковнику. На
составление плана ушло несколько дней. И только двенадцатого вечером Мирза
попросил Голубева о встрече с полковником.
Баширов приехал на дачу через час после того, как Голубев
позвонил ему по мобильному телефону. Он поинтересовался у Голубева, как ведет
себя пленник.
— Скучает, ответил Голубев, — лежит в своей
комнате.
— Будь осторожен, — напомнил полковник, — это
не тот человек, который будет скучать. Если он молчит, значит, обдумывает, как
отсюда сбежать. Скажи ребятам, чтобы следили за ним все время.
— Мы все время держим камеру наблюдения
включенной, — пояснил Голубев, — дежурим каждую ночь. Я сам проверял
ребят. Ему отсюда не уйти.
