Москва. 27 мая
Он прилетел из Италии в прекрасном настроении. Каждый раз,
встречаясь с Джил, он удивлялся себе, своей обретенной способности радоваться.
Казалось, в его возрасте, когда давал о себе знать кризис, обычно поражавший
сорокалетних мужчин, ностальгирующих по бесшабашной молодости, и с грузом его
проблем было трудно вновь обрести эту способность радоваться обыкновенной
человеческой жизни и красивой женщине. Тому неожиданному счастью, которое
свалилось на него в сорок лет. Впервые в жизни он не хотел никуда уезжать.
Впервые он чувствовал себя в состоянии почти абсолютного равновесия. Но
позвонил Владимир Владимирович и попросил его приехать в Москву. Они были
знакомы много лет и Дронго знал, что старик не станет просто так вызывать его
из Италии. Очевидно, случилось нечто важное, и Владимир Владимирович,
получивший важное сообщение, счел своим долгом найти Дронго, чтобы вызвать его
в Москву.
Вечером Дронго сидел перед компьютером, когда раздался
телефонный звонок. По взаимной договоренности Владимир Владимирович всегда
предупреждал о своем приезде. Вот и на этот раз, сказав, что приедет вместе с
Потаповым, старик сразу положил трубку, понимая, что эта фамилия не вызовет у
Дронго радостных ассоциаций. Потапов был заместителем директора ФСБ и чудом умудрился
усидеть на своей должности сразу при трех руководителях. С одной стороны, это
было несомненным признанием его профессиональных заслуг, а с другой,
сказывалось и то немаловажное обстоятельство, что в самых критических ситуациях
он не стеснялся прибегать к консультациям Дронго, полагаясь на его
аналитические способности.
Когда раздался звонок, Дронго подошел к двери,
предварительно включив камеры наблюдения. На лестничной площадке стояли двое
мужчин. Один из них — человек лет шестидесяти, опиравшийся на палку, сделал шаг
по направлению к камере и, подняв голову, помахал рукой. Дронго выключил
сигнализацию, не позволявшую открыть дверь без набора специального кода, и
отпер дверь. Владимир Владимирович шагнул первым, тяжело опираясь на палку и
протягивая руку. Вошедший с ним человек был гораздо моложе. Ему было под
пятьдесят. Среднего роста, с редкими темными волосами, невыразительным блеклым
лицом, немного выпученными глазами, которые обычно смотрели на собеседника, не
мигая.
— Добрый вечер, — сказал он, не протягивая руки.
Только кивнул, видя мрачное настроение Дронго.
— Здравствуйте, — Дронго кивнул ему в ответ,
жестом приглашая в гостиную.
Когда оба гостя прошли в комнату и разместились на диване,
Дронго прошел следом и сел в глубокое кресло напротив, подвинув к гостям столик
на колесиках. Он налил себе минеральной воды, после чего спросил у гостей:
— Чем обязан вашему визиту?
— Сейчас расскажем, — сказал Владимир
Владимирович, — только не нужно нервничать.
— Я не нервничаю, я радуюсь, — ответил Дронго, —
всегда, когда вижу вашего спутника, я начинаю радоваться жизни. Сначала он не
дал мне закончить расследование на телевидении по поводу убийства известного
телеведущего. Затем активно мешал расследованию хищения на военном объекте в
Сибири, в результате чего едва не произошла трагедия. И наконец, совсем недавно
помешал моему расследованию, когда выяснилось, что московского мэра хотят
физически устранить. Мне иногда кажется, что генерала специально присылают ко
мне, чтобы он вел со мной параллельные расследования и делал все, чтобы
помешать мне.
— Зачем вы так говорите? — зло спросил Потапов.
Подвинув к себе столик, он открыл бутылку виски и щедро
плеснул в большой стакан, положив туда два кусочка льда, после чего залпом
выпил его содержимое.
— А разве я не прав? — удивился Дронго.
— Можно подумать, что вы ничего не понимаете, —
огрызнулся генерал, — в нашей стране все время меняется политическая
конъюнктура. А мы все — руководители спецслужб, — как проститутки,
стараемся ублажать каждого, кто передает нам приказы от имени президента.
Сегодня ему нравятся одни союзники, завтра другие. Сегодня у нас один директор,
завтра другой. Я вообще думаю, что скоро и меня уберут из ФСБ. Я пересидел уже
трех директоров, а для нашего ведомства это достаточно много.
— В таком случае не нужно быть проституткой, —
заметил Дронго, — вы всегда можете положить свое заявление об отставке
новому руководителю.
— И отправиться служить бандитам? — невесело
спросил Потапов. — Вы меня с собой не сравнивайте. Это вам удалось
остаться независимым экспертом, получать фантастические гонорары и жить в свое
удовольствие. А я всего лишь государственный чиновник. И как только меня лишат
моей работы, я должен буду отправиться к известным вам олигархам и слезно
просить их устроить меня на работу. Меня, конечно, возьмут, но после этого я
стану даже не проституткой, у которой есть какие-то правила общения с
«клиентами». Я стану дешевкой, об которую все станут вытирать ноги. И вы это
прекрасно знаете.
— Еще немного, и я начну плакать над вашей судьбой, —
без тени улыбки ответил Дронго. — Если бы я не знал, как живут сегодня все
эти генералы спецслужб, я бы ничего не говорил. У вас есть хотя бы один коллега
не миллионер? Где-нибудь, кроме разведки. В милиции, в ФСБ, в налоговой полиции
или в таможенном комитете? Вы знаете хотя бы одного генерала, который, уйдя с
работы, отправился на паперть? Вы же все прекрасно понимаете, генерал. И если я
иногда с вами соглашаюсь, то надеюсь, что и вы видите мою правоту. И про своих
коллег, и про генеральскую честь.
— Оставим, — отмахнулся Потапов, — не буду
спорить. С вами это все равно бесполезно, вы можете переубедить даже фанатика.
Вам нужно было идти в адвокаты.
— И защищать ваших олигархов? У меня бы не получилось.
Я бы смог искренне защищать человека только в том случае, когда сам был бы
убежден в его невиновности. А для адвоката подобная позиция — большой
профессиональный минус.
— Мы пришли сюда не для того чтобы спорить, —
напомнил Владимир Владимирович, — у нас к вам важное дело.
— Какое дело? — спросил Дронго.
Владимир Владимирович взглянул на Потапова, но тот промолчал
и снова щедро плеснул в стакан виски. Владимир Владимирович подождал пока он
выпьет и сказал, обращаясь к хозяину квартиры:
— Дело в том, что пропал один человек…
— Потрясающая новость, — пробормотал
Дронго, — в России ежедневно пропадают сотни людей. Надеюсь, меня не
отправят на поиски неизвестного?
— Пропал очень известный человек, — мрачно сказал
Потапов, — мы думали, что вы могли бы неформально нам помочь. Мы не можем
вести официальное расследование, так как к нам никто не обращался. Но мы точно
знаем, что интересующий нас человек пропал и его нигде не могут найти.
— Кто этот человек?
Потапов взглянул на Владимира Владимировича. Тот кивнул и,
тяжело поднявшись, сказал Дронго:
— Ты меня проводи. Мне незачем знать ваши секреты. С
годами я убеждаюсь, что знания действительно умножают печаль. И будь с ним
помягче. У него дочь больна, завтра операция. А он все бросил и приехал к тебе.
Не нужно ерничать. Если не хочешь, можешь им не помогать, тебя никто не
обязывает. Но, насколько я понял, они готовы заплатить тебе гонорар. У них
опять какое-то важное дело. И ты, очевидно, проходишь по графе непредвиденных
расходов.
